Кто читал - еще раз почитаете :)

Однажды в "Евгении Онегине" секундант перепутал пистолеты и подал заряженный
Ленскому. Ленский выстрелил, Онегин от неожиданности упал.
Ленский, чтобы как-то заполнить понятную паузу, спел известную фразу
Онегина: "Убит!". Секундант в замешательстве добавил:
"Убит, да не тот".


***

- Провинциальный театр не нашел статиста на роль покойника в гробу.
Наняли отставного солдата. Немолодого, бывалого и с роскошными усами.
Ну, идет спектакль. Солдат лежит в гробу. По бокам, как положено, стоят две
свечки. Свечи горят, и одна из них капает на шикарный солдатский ус.
Тут "покойник" поднялся, загасил свечу и преспокойно улегся обратно в гроб.

***

- На одном из спектаклей "Евгения Онегина" пистолет почему-то не выстрелил.
Но Онегин не растерялся и ударил Ленского ногой. Тот оказался
сообразительным малым и с возгласом: "Какое коварство! Я понял все - сапог
отравлен!" - упал и умер в конвульсиях.


***

- Абакан. Сей славный город, помимо того что является столицей автономной
республики Хакассия, имеет два драматических театра - один, так сказать,
городской, а второй - республиканский. Вот в нем и произошла эта
невероятная, но совершенно правдивая история. Ставили бессмертное творение
А. С. Пушкина "Евгений Онегин". В одной из последних сцен, Евгений (Е)
прибывает на бал к своему старому другу (Д) и видит Татьяну (в малиновом
берете). При этом звучит следующий диалог:

Е. - Кто там в малиновом берете с послом турецким говорит?

Д. - Так то жена моя.

Е. - Так ты женат?

Д. - Уже два года!


Ну, и далее по ходу пьесы.

Так вот. Во-первых, реквизиторы не нашли малинового берета и заменили его
зеленым. А, во-вторых, артист, игравший мужа Татьяны, и актриса, игравшая
Татьяну, были брат и сестра. Вот что из этого получилось.
Премьера. Зал битком набит местным бомондом и просто любителями театра.
Входит Евгений, подходит к другу и ищет глазами яркое малиновое пятно... его
нет... находит глазами Татьяну... Далее диалог:

Е. - Кто там... в ЗЕЛЕНОВОМ берете?

Д.(которого перемыкает от данной реплики...) - Так то СЕСТРА моя!

Е.(который чувствует, что что-то не то происходит, но до конца еще не
осознал...) - Так ты СЕСТРАТ?!

Д. - Уже два года!


Обычно такие вещи проскальзывают мимо внимания публики, но в этот раз зал
грянул... и, увы, не аплодисментами...


***

- Молодой актер впервые участвует в постановке, при чем здесь же играет
маститый актер, роль молодого - мала, выйти к маститому на сцену и
сказать что-то вроде "кушать подано!", и все! Молодой человек очень
нервничает, все-таки с метром в одной сцене, жутко переволновавшись, в
полубеспамятстве выходит на сцену и видит немного округлившиеся глаза
пожилого партнера, понимает, что что-то не так, совсем теряется, бормочет
свою фразу и вылетает со сцены. После спектакля известный актер вызывает его
к себе в гримерную, еле живой молодой предстает пред очами мэтра и слышит:
"Батенька, ну что ж вы так? Это еще ничего было, когда вы вошли в окно, но
когда вы ВЫШЛИ В КАМИН!".

***

- Игралась в театре некая героическая музыкальная драма - с любовью,
смертями и прочей патетикой. И вот за несколько часов до спектакля
обнаруживается, что местная прима объелась мороженого и заглавную партию
петь никак не может. Голос сел. Как говорится, всерьез и надолго.
Режиссер - в панике: билетов, как на грех, раскупили много. И тут... в
общем, совсем как в голливудском сюжете на тему "Так становятся
звездами". Является к режиссеру одна молоденькая хористочка и заявляет, что
она всю жизнь мечтала об этой роли, что она знает все арии, что она готова
без единой репетиции все отпеть и отыграть, и т.д. , и т.п. Ну, режиссеру, в
общем-то, деваться особо некуда. Он машет рукой и выпускает юное дарование
на сцену. Но как только занавес поднялся и дарование открыло свой прелестный
ротик, тут же обнаружилось, что голливудский сценарий в степях Украины ну
никак не проходит. Поет юное создание прескверно, играет еще хуже. Режиссер
за сценой
мучается. Но не останавливать же спектак ль, раз начали! Доходит дело до
второго акта.
Кульминация: героиня встречается со своим бывшим возлюбленным и в самый
патетический момент призывает его: "Вбий мене!" (т.е. "убей меня!" -
спектакль идет по-украински). И герой должен совершить свое черное дело. Ну,
юное дарование на сцене, как положено, раскидывает руки и восклицает: "вбий
мене!". Герой бросается на нее с бутафорским ножом и тут... Надо полагать,
что лицо у артиста и вправду было
зверское - намучился с партнершей за спектакль! Но так или иначе, а юная
хористочка испугалась всерьез. И в последний момент отскочила в сторону. А
стало быть, и не дала себя заколоть - как по роли положено. Оба стоят. Что
делать - никто не знает. В конце концов хористочка решает продолжить с той
же точки.
Опять раскидывает руки и кричит: "вбий мене!". Герой - на нее. А она, с
перепугу - опять в сторону! В общем, повторилась история и в третий раз.
Но тут уже герой изловчился, отловил-таки девицу и, как положено по роли,
"убил". В это т момент за сценой должен был грянуть патетический хор. Но хор
не грянул. Не грянул он потому, что все хористы и хористки стояли,
согнувшись пополам, или катались по сцене (за задником) в
припадке неудержимого хохота. А хохотали они потому, что режиссер спектакля,
стоя рядом с ними и видя, что творится на сцене, стал биться головой о
ближайшую трубу и приговаривать: "Поймай ее, суку, и убей! Поймай ее, суку,
и убей!".

Вот до чего доводит людей искусство.

***

- Такой случай. "Бесприданница" Островского. Премьера, первый спектакль.

По спектаклю, Карандышев отговаривает текст: "Так не доставайся же ты
никому" и стреляет в Ларису из пистолета, Лариса падает. А выстрел
обеспечивался в то время так: реквизитор за кулисами, на реплику, бьет
молотком по специальной гильзе, гильза бухает - Лариса падает. Премьера, ля,
ля тополя... "Так не доставайся же ты никому", наводит пистолет, у этого за
кулисами осечка, выстрела нет. Актер: "Так вот умри ж!"
перезаряжает, наводит пистолет второй раз, за кулисами вторая осечка.
Карандышев перезаряжает в третий раз: "Я убью тебя!", третья осечка.
Лариса стоит. Вдруг из зала крик: "Гранатой ее глуши!".
Занавес, спектакль сорвался, зрителям вернули деньги. Режиссер час бегал по
театру за реквизитором с криком: "Убью, сволочь!!!". На следующий день,
вечером, опять "Бесприданница", с утра разбор вчерашнего полета:
мат-перемат, все на реквизитора катят, тот оправдывается: "Но ведь не я
гильзы делал, ну сыр ые в партии попались, но много же народу рядом, видите
же, что происходит, можно же помочь, там у суфлера пьеса под рукой: шмякнул
ей об стол, все оно какой-никакой выстрел, монтировщик там доской врезал обо
что-нибудь, осветитель лампочку мог разбить, ну любой резкий звук, она бы
поняла, что это выстрел, и упала бы". Вечером спектакль, все нормально,
доходит до смерти Ларисы, Карандышев: "Так не доставайся же ты никому!",
наводит пистолет, у реквизитора опять осечка.
Вдруг, с паузой в секунду, из разных концов за кулисами раздается
неимоверный грохот: суфлер лупит пьесой об стол, монты - молотками по
железу, осветитель бьет лампочку. Лариса явно не понимает, что это выстрел,
ибо на выстрел эта беда никак не походит, и продолжает стоять. Из зала крик:
"Тебе ж вчера сказали, гранатой ее глуши!".

***

- В одном из небольших гоpодов театp пpоездом давал "Гpозy" Остpовского.
Как многие, наверно, помнят, там есть сцена самобpосания тела в pекy. Для
смягчения последствий падения обычно использовались маты. И
обычно их с собой не возили, а искали на месте (в школах, споpтзалах). А
здесь вышел облом: нет, не дают, никого нет и т. п. В одном месте им
пpедложили батyт. Делать нечего, взяли, но в сyматохе (или намеpенно) забыли
пpедyпpедить актpисy. И вот пpедставьте себе сценy: геpоиня с кpиком
бpосается в pекy... и вылетает обpатно. С кpиком... И так несколько pаз...
Актеpы с тpyдом сдеpживаются (сцена тpагическая), зpители в тpансе... В этот
момент один из стоящих на сцене с пpоизносит:
- Да... Hе пpинимает матyшка-Волга...
Актеpы, коpчась, падают, актpиса визжит, зpители сползают с кpесел...

***

- Одно время в театрах было запрещено пользоваться стартовыми пистолетами.
Категорически приписывалось пользоваться на сцене макетами оружия, а
выстрелы подавать из-за кулис. В одном театре на краю каменоломни стоит
связанный комсомолец, а фашист целится в него из пистолета. Помреж за
кулисами замешкался. Выстрела нет и нет. Фашист ждал-ждал и в недоумении
почесал себе висок дулом пистолета. В этот самый момент грянула хлопушка
помрежа! "Фашист", будучи артистом реалистической школы, рухнул замертво.
Тогда комсомолец, понимая что вся ответственность за финал легла на него, с
криком "Живым не дамся!" бросается в штольню. Занавес.