Когда осталось пять минут, и доктор специально громко это объявил, рыболов опять колдовал над приманкой.

— Вот только попробуй отвернуться от этого! Хищник ты или где? — пропитывая поролон рыбьим жиром, шептал спиннингист.

Жена рыболова тоже начала нервно покусывать нижнюю губу. Атос Петрович торжествовал.

Доктор подошёл к рыболову и тихо произнёс:

— Всё, время вышло!

— Умоляю, ещё пять забросов!

— Хорошо, но это будут последние ваши забросы в буквальном смысле этого слова.

Рыболов, казалось, не слышал этого приговора. Он только пристальней всматривался в кончик спиннинга и, казалось, совсем с ним слился.

После четвёртого заброса спиннингист как-то неестественно дёрнулся, сделал шаг назад и в такой воинствующей позе он держал спиннинг, который делал хаотичные наклоны в сторону реки. Супруга вздохнула с облегчением.

— Ну, слава Богу! — вырвалось у неё и, встретившись глазами с Казанкиным, победоносно подмигнула ему.

За спиной рыболова уже стеной стояли бывшие судьи и жадно ожидали финала. Ничего этого не замечая, рыболов шептал сам себе: «Иди ко мне, мой мальчик несговорчивый. Спокойно, спокойно... Всё под контролем...»

Не прошло и 30 секунд, как рыболов стал медленно, шаг за шагом отступать на берег, волоча кого-то согнутым спиннингом. Им оказался обыкновенный судак, весом примерно в килограмм. Спиннингист ловко взял его за голову и незаметным движением вынул приманку из пасти. Глаза победителя светились радостью, на лице была улыбка идиота, чья мечта, наконец, сбылась.

Атос Петрович аж сплюнул от досады.

— Дуракам всегда везёт!

Доктор, не скрывая восхищения, поздравлял рыболова с победой, который в свою очередь благодарил доктора, ибо такой желанной, такой трудовой поклёвки в его коллекции ещё не было. Казанкин тоже радовался, но вынужденно скрывал радость перед хмурым лицом начальника.

— Казанкин, чего рот разинул! Иди, оштрафуй его за выловленную рыбу в запретной зоне! — Охан хотел ещё раз закурить, но к еще большему неудовольствию обнаружил, что сигареты у него кончились. Он зашагал в сторону брандвахты, в полголоса ругаясь на чокнутых рыболовов и на Фобос, с которого ему передали привет.

Казанкин пришёл на брандвахту только спустя полчаса.

Охан сидел чёрный как туча.

— Оштрафовал?

— Нет! — радостно ответствовал Казанкин.

Атос Петрович аж подпрыгнул.

— Как нет? Почему?

— Он выпустил судака назад в реку.

— Как выпустил?

— А вот так, опустил в воду, погладил его, перевернул пузом вниз и, поддерживая в таком положении, дождался пока судак придёт в себя.

— Ты должен был конфисковать выловленную рыбу!

— Но ведь он действительно охотился только за поклёвками! Рыбу поймать его заставили Вы! Да и подойти я не успел, как он уже выпустил его!

— Значит медленно ходишь! У тебя под носом в запретной зоне рыбу ловят, а ты спишь на ходу!

Охан продолжал сыпать на подчинённого тираду недовольств его работой, а тот смотрел сквозь него и пытался вспомнить всё то, о чём рассказывал сегодня коллекционер поклёвок.



На следующий день Казанкин зашёл в рыболовный магазин. Он долго, не без интереса разглядывал витрины, на которых лежали рыболовные приманки. Затем с умным видом стал разглядывать стоящие с специальных стойках частокол тонких чёрных спиннингов. Продавец, давно за ним наблюдавший, даже отошёл в сторону, чтобы не мешать ему.

— Может быть, я смогу быть Вам полезен? Какой спиннинг Вам показать?

— Я ищу спиннинг Эвид Сэнт Круа AS86MHF2 с тестом от 3/8 до 11/4 унций длиной 8,6 футов с кольцами нью концепшн...

В это время Атос Петрович привычно вглядывался в бинокль на пустынный берег запретной зоны и не подозревал, что в городе-герое на одного «сумасшедшего» стало больше.

(C) Алексей Коломиец