И чего только народ не придумает, чтобы сделать свою жизнь интереснее! Сижу в кафе, общаюсь с подругой, которая съездила в Германию и непостижимым образом сократилась вдвое. Выдержу мхатовскую паузу: она съездила в Германию. К сосискам, пиву и жирной капусте. И похудела. Сильно. Естественно, я общаюсь с ней преимущественно на эту тему – волнуюсь, так сказать, не обзавелась ли подруга каким паразитом? Или, может, ее поймали и пытали? Немцы все-таки, мало ли что, вдруг прошлое вспомнили.

Подруга лучезарно улыбается и с восторгом выливает на меня лавину информации о прекрасном отдыхе – три недели в специальном пансионате, трехразовое диетическое питание, процедуры, прогулки, ах, такие все доктора вежливые, и так она себя прекрасно чувствует, и это был вообще не отдых, а практически сказка. Дороговато, конечно, но результат того стоит – минус 13 кг за две с половиной недели, это вам не баран чихнул.



Ооо, восхищаюсь я, такое дело надо отметить! Может, винца? Новоявленная нимфа краснеет, бормочет что вообще-то ей не рекомендовали, но ладно, так уж и быть – с подругой за вновь обретенную талию как не тяпнуть, а? Мы заказываем вина, первый бокал проходит под восхищенные причитания о курорте и рекомендациях «непременно накопить денег и съездить самой!». На втором бокале восторги несколько утихают и заканчивается он под фразу «а вообще, ты знаешь, я думала, я там свихнусь!», третий бокал развязывает похудевшей фрау рот и она начинает выдавать все военные тайны миру.

Как оказалось, путевку на курорт купил ей супруг, мотивируя этот некрасивый поступок тем, что желает видеть свою супругу стройной ланью, а не рыхлой бабищей. Вероятно, он при дарении использовал другую терминологию, но подруга передала мне его пожелание именно в такой форме. Утерев скупую женскую слезу, подруга собрала чемодан и отбыла в какой-то немецкий городишко, что издревле славится своими успехами в борьбе с накоплениями граждан, жировыми и финансовыми. Поселили ее в пансионате, в стоимость путевки входило трехразовое диетическое питание и всякие полезные процедуры – в общем, худей – не хочу!

Немцы, они практичные. Зачем кормить тех, кто специально заплатил за похудение? Правильно, совершенно незачем. Придя утром на завтрак и обнаружив вместо привычного русскому желудку шведского стола с омлетом, кашами и прочими утренними радостями большой чайник с травяным чаем и неприятного вида сухарики, подруга немного расстроилась. Еще больше она расстроилась, когда узнала, что сегодня в отеле «день жидкостей» - то есть худеющим постояльцам жестокосердные немцы жрать сегодня не дадут, и предполагается что ты должен пить водичку и наслаждаться процессом очищения от шлаков. А еда будет завтра. Если доктор разрешит.

Последнее сильно напугало подругу – а ну как доктор, сволочь, решит что ей вообще жрать вредно? Посмотрит на ее сбережения вокруг талии, да и сделает пометочку в бланке – «не кормить!» Мысль эта сильно ее нервировала, и на приеме доктор отметил возбужденное состояние пациентки, приписал это неврозу от жизни в такой страшной стране как Россия и постановил выдавать ей ежедневно успокоительные капли. Есть, однако, разрешил – но только в столовой пансионата, специальную диетическую пищу. Подруга сделала честные глаза и сразу же побежала в город подлечиться где-нибудь картошечкой и котлеткой-другой. И обломалась, так как за территорию заповедника здоровья ее не выпустили – мол, все понимаем, фрау, но на волю только по разрешению лечащего врача. А то мы вас щас выпустим, вы диету свою нарушите, не похудеете не фига, а нам потом претензию выкатите – нет уж, вы сначала подпишите бумажку о добровольном отказе от здоровья, а потом ходите куда хотите! Ой, товарищи охранники! А нельзя как-нибудь совместить? Ну, вот пока я тут у вас – я худею, потом вышла в город, вернулась – и опять худею? Нет, дорогая фрау, так нельзя, при всем нашем уважении к клиентам – мы тут за результат ручаемся, вы уж нам доверьтесь, а выпустить вас мы не можем никак. А вдруг вы там, без нас, не выдержите да и сорветесь на картошечку и котлетку-другую, а?

Под давлением обстоятельств подруга вернулась к травяному чаю и минеральной воде с привкусом стирального порошка – той самой, которую ей прописал доктор для лучшего результата. День заканчивался, постояльцы размеренно пили жидкости и степенно общались на тему здоровья – как ваш желудок, дорогая? Как газы? Не мучают? А мне сегодня намного легче – прямо, знаете, чувствую как организм становится чище! Подруга познакомилась с двумя толстыми шведками, обсудила с ними вид из окна и влияние «дня жидкостей» на состояние стула, после чего вернулась в свою келью и стала мечтать о завтрашнем «дне еды». Интересно, что завтра на завтрак дадут? Вот бы омлет!..

Мечтания ее прервал стук в дверь, на пороге стояла пожилая медсестра с жестким лицом, которая сообщила подруге что пришла делать ей клизму. Подруга посмеялась и сообщила, что она очень благодарна за заботу, но клизму делать не будет. Медсестра тоже посмеялась и сообщила, что подруга, конечно, делать клизму не будет – клизму будет делать подруге она, медсестра. Подруга попыталась закрыть дверь и спастись бегством, однако медсестра проворно ввинтилась в номер и быстро приготовила свое страшное орудие. Подруга сдалась и медсестра оперативно сделала свое страшное дело, сопровождая процесс пропагандой клизмы как единственного спасения от убийцы кишечника – шлаков. Оставив бедную женщину в унизительном состоянии, медсестра удалилась. Перед тем, как закрыть за собой дверь, она пожелала доброй ночи и сообщила, что будет рада обслуживать такую приятную клиентку и ждет не дождется завтрашней подругиной клизмы.

Сидя на горшке в гордом одиночестве, подруга наблюдала процесс очищения собственного кишечника, думала о страшных словах медсестры и том, что клизма, похоже, это ежедневное удовольствие, и проклинала мужа страшными словами. Первый день закончился в страшных муках, тоске по своему холодильнику и курсировании по маршруту кровать-толчок – фашистская клизма оказалась очень эффективной.

Как уже догадался пытливый читатель, «день еды» оказался такой же профанацией – на завтрак подруге выдали обезжиренный творог с горсткой ягод. На удивленный вопрос подруги «а кормить-то будут?!» официант сообщил что, разумеется, будут, и фрау может почитать меню на неделю, если у нее вдруг возникли какие-то сомнения. Сорвавшись с места, подруга понеслась читать про жратву – так и есть, это просто полная катастрофа! Меню на входе в ресторан (если можно было назвать таким красивым словом эту обитель скорби) гласило, что сегодня все отъедаются супчиком из брокколи, кашкой, название которой подруга не смогла перевести, и на ужин шикуют зеленым салатом, жидкости при этом не дают вообще – если изнемогаешь от жажды, то можешь скушать яблоко или виноград. Завтра же – опять «день жидкостей» и постояльцы могут наслаждаться водой и травяным чайком в неограниченном количестве. Так и дни пройдут, в терзаньях и заботах. Клевый отпуск получился, в общем.

Вечером пришла медсестра и рассказала новости – представляете, случайно разбили стойку с сегодняшними анализами клиентов, ах, какая трагедия. Подруга безучастно выдержала испытание и не поддержала беседу, чтобы, не дай бог, не раззадорить медсестру и не спровоцировать ее на пересказ деталей инцидента. Решив, что клизмой экзекуция завершится, подруга ошиблась – сегодня день обертываний, сообщила ей ее новая знакомая. Через полчаса приду заворачивать вас в горячую простынь с настойкой из водорослей. И пришла, разумеется, она же немка – немец сказал, немец сделал.

Потея час в вонючей простыне, подруга решила отпустить свой гнев и смириться с тем, что она похудеет, хочется ей этого или нет. И смирилась. И похудела. Три недели прошли в жестком диетическом ритме, на третий день добавилась физкультура и обязательный бассейн с минеральной водой, а также полуторачасовой массаж. Килограммы, разумеется, начали таять – ничего другого им не оставалась. На пятый день ее трогательно отвели к психологу – женщина с добрыми близорукими глазами сообщила ей, что ее задача поддержать подругино психическое здоровье на пути к заветной талии. Подруга вяло поблагодарила и отметила боковым зрением, как психолог убрала подальше нож для резки бумаги.

К концу второй недели организм полностью смирился с происходящим – в жидкие дни не требовал еды, в сухие дни не требовал воды. Медсестра стала восприниматься как аниматор, а визиты к доктору как выход в свет. Родные и близкие получали ежедневные сводки о весе и заверения в том, что подруга просто счастлива без жратвы и никогда еще так не отдыхала. Под конец отпуска созрел план мести всем, кто в данный момент счастливо наворачивает что-то вкусное дома перед телевизором – вот приеду, думала подруга, и как разрекламирую всем фашистское место! Давайте, езжайте – отдохнете на клизмах душой и телом!

Рассказ закончился горьким всхлипом – вот, сообщила подруга, все из-за тебя! Мне алкоголь нельзя пить, я от него поправляюсь! Я успокоила подругу тем, что красное вино полезно для кровообращения и может немцы об этом просто не знают. Мы чокнулись за здоровье и пожелали друг другу больше счастья за меньшие усилия.

Я встретила ее через два месяца – она поправилась обратно и даже, вроде бы, с процентами. На мой вопрос про диету она честно ответила, что не соблюдает, но думает о том, чтобы выкроить зимой месяц и поехать опять в тот санаторий – помнишь, как я клево тогда отдохнула и похудела? Там так здорово, такие врачи! Не хочешь со мной?

Я перекрестилась и отказалась, гордо погладив свой целлюлит – не отдам тебя никому ни за какие деньги. Останемся с тобой на родине, не дадим буржуям заработать на наших сбережениях. Уж лучше я дома буду с понедельника новую жизнь начинать, чем терпеть все эти издевательства за собственные деньги!

Хотя…

Марля