Служил я, значит, в армии, в элитных пограничных войсках, тех, что почти как десантура умеет напиваться, но не 2 августа, а 28 мая. Но это офф-топ.

И был у нас на заставе один любитель выпить. Вру, конечно. Все любили выпить. Просто один настолько любил, что уже не мог, и убедил остальных помочь ему в поисках выпивки. И придумал, значит, офигенный план. Щас я тут почти госсекреты рассказывать буду, так что записуйте, пока чекисты не забанили.

Так вот, подошел он к специальному (и офигенно секретному!) ящику и как долбанет по нему своим реально здоровенным кулаком. Ударил бы таким макаром по какой голове, сотрясенья внутричерепного вещества не избежать, а так лишь огоньки по аппарату забегали и хрррррясь! сработка.

Офф-топ. Сработка — это когда две колючие проволоки из тех, что на границе без дела висять, съединяются и происходит натурально короткое замыкание, а информация о том, где сие безобразие случилось, подается на тот самый (чертовски секретный!) аппарат. Сие означает, что какая-то гадина эти проволуки пошубуршила, иначе они просто так не сомкнутся. А раз это не природное явление, значит, возможно нарушение нашей самой протяженной в мире сухопутной границы. На заставе начинается легкая паника, возрастающая по мере того, как дежурный прапорщик не могет обнаружить форменные сапоги, снятые по поводу ночного времени, либо удочку (а почему бы и не взять?), либо ищут несонную собаку, способную изобразить страшный лай на границе. Потом без сапог, удочки, прапорщика и собаки тревожная группа в шашиге (ГАЗ-66) срывается с места, чтобы через две минуты вернуться за забытым. Конец офф-топа.

Так вот, значит, подошел солдат героических пропорций и хррррясь-таки по кумполу аппарата. Сработка! и все занимают места, согласно купленным билетам, то есть кто куда, а наш герой — в село искать самогон или вино. Ах, да забыл сказать, что застава располагалась в селе и по штатному расписанию часть личного состава в пешем виде должна была обеспечить перекрытие нашей территории от проникновения иностранных граждан, на случай если те смогли выпутаться из колючей проволоки и в изодранной одежде рвутся на просторы советской страны. Понятно, что проконтролировать всех непонятно куда подевавшихся зольдат не представлялось возможным, но по селу в хаотичном порядке гоняет командирский уазик с самым злобным и коварным прапорщиком...

Через час с границы возвращается машина с тревожной группой и докладует, что все нормально, сработка произошла по техническим причинам (такое тоже бывало). Понятное дело, ведь сработка липовая и все солдаты это знают. Возвращается на базу и тот бравый солдат, что всю кашу заварил. Но пустой. Он оказывается, товар нашел, а вот деньги забыл. Значит, надо еще разок в село смотаться. Ну он опять к аппарату, и опять хррррясь!

Вообщем, приобрел он у местного самогоновара энное количество целительной жидкости и принял гениальное решение — вернуться на заставу на попутке. Обнял он нежно свой бутыль и стоит на обочине, тормозит машины. А дорога не какая-нибудь проселочная, а реально трасса межобластного значения. И тут одна машина останавливается, правда, едет совсем в другую сторону. Ну, наш герой думает, что договорится как-нибудь. А между делом события происходят ночью и не видно ни фига, что за машина остановилась. Вот подгребает бравый солдат к авто, совершенно не удивляясь тому, что это уазик, их в той местности разве что у детей малых не было. Дверцу открывает, бутыль в кабину просовувывает и охуевает! Это ж, бля, тот самый командирский уазик с тем самым злобным прапорщиком. Была, конечно, еще попытка бутыль в канаву вышвырнуть, да только бесполезно, контору спалили.

Эта грустная история закончилась переводом неудачливого авто-стопщика на одну из горных застав, где он, впрочем, спокойно дослужил до дембеля.