Эта история случилась на Троицу. Великий праздник в деревне отмечали всегда с размахом. Сомневаюсь, что смысл его доходил до местных жителей, точно знали они только то, что работать (ура!) нельзя и после обеда должен пойти дождь. Всем на радость дождик слегка покапал, и мужики с лёгким сердцем принялись дружно глушить самогон.
Двоим закадычным дружкам, Кольке и Славке тоже хотелось выпить, но им никто не предлагал, поскольку обоим тогда было около семнадцати. Это, безусловно, не обозначало, что они никогда не пробовали спиртного, просто их родители наивно полагали обратное.
Расстраиваться из-за такой мелочи, как нежелание предков отметить праздник с отпрысками, ребята не стали. Они давным-давно выработали свой способ добывания выпивки. Всё было просто, как две копейки: они воровали зерно из колхозного амбара и меняли его на самогонку.
В этот амбар в течение года наведывалось практически всё местное население. Остаётся загадкой, для кого и зачем это зерно собирали. Хотя во времена колхозов такое встречалось сплошь и рядом. Каждое лето на ТОКу (так отчего-то называлось место, где обрабатывали зерно) трудилась вся деревня, собирая с колхозных полей урожай, в конце лета зерно ссыпали в амбар, и оно лежало там баз движения до следующего лета. Пшеница, овёс, рожь... всё было перемешано в одну кучу. Деревня это заметила почти сразу и принялась методично растаскивать "ничьё" зерно по домам. К лету амбар освобождался, и все начиналось сначала. Так что ребятам и голову не приходило, что они делают что-то очень уж предосудительное.


Дождавшись темноты, они прихватили пару мешков и отправились на колхозный ТОК. Набрав зерна и взвалив на спину по мешку, они потащили их на деревню к Акулине. За мешок зерна местная "ведьма" наливала полтора литра отличного первача.
Получив трёхлитровую банку самогона, друзья спустились к колодцу и решили снять пробу. Стакан был один, закуски не было вообще, но это их не остановило. Самогон запивали прямо из ведра студёной и восхитительно чистой водой. Выдув, таким образом, по стакану огненной жидкости, друзья решили повторить. Ещё полстакана провалились, и ребятам вдруг захотелось есть. Закупорив заветную банку, они принялись подниматься вверх по склону оврага, где находился колодец.
Однако, крепкий самогон здорово ударил по ногам, и небольшой, в общем-то склон, друзья преодолевали около часа. Часто срывались, обдирая коленки, кое-где и ползком, но, оберегая заветную банку, они всё же добрались до верха. Пока лезли, почти протрезвели. Сели прямо на землю немного отдышаться.
В это время по плотине, возле которой они находились, шёл один их знакомый, Сашка, по кличке Финик. Не знаю, кого из друзей посетила с дружественным визитом эта светлая мысль, но они решили, что всё же три литра на двоих--это многовато. Тем более без закуски. Возможно, именно поэтому они и пригласили Сашку разделить компанию. А может, просто понадеялись, что у Финика есть что-нибудь пожрать.
Однако, при более детальном обсуждении проблемы оказалось, что у Финика закуски с собой нет, никогда он ее с собой не носит и вообще, сейчас занят--на свидание идёт. Довольно долго друзья уговаривали Сашку бросить это глупое дело и присоединиться к ним и, в конце концов, уговорили.
Снова остро встал вопрос о закуске. В огородах в то время кроме худосочной редиски и лука "под зиму" ничего не росло, а домой идти было никак невозможно. Оставалось только одно решение. Надо было добыть "дичь".
"Дичью" считалась птица, отошедшая от дома на десять метров. Большой пруд занимал площадь, по крайней мере, в пять раз большую. Поэтому решено было отправиться на пруд ловить «дикого» гуся. Добыв по дороге в сарае у Финика ещё пару стаканов , ребята направились в старый сад, оставшийся после какого-то вымершего помещика, на краю которого находился Большой пруд.
Прибыв на место, ребята разделились. Финик отправился собирать дрова для костра, а Славка с Колькой пошли на охоту. Они стащили с себя одежду и
осторожно зашли в маслянисто поблёскивающую и почти горячую после жаркого дня воду.
Гуси плавали около самого берега, сгрудившись в кучу, видимо, устраиваясь на ночлег. Они тихонько гоготали, чистили пёрышки перед сном и не заметили опасности в виде подкрадывающихся к ним ребят. Кинувшись в самую середину стаи, друзья устроили там страшный переполох. Вытянув шеи и гогоча на всю деревню, гуси бросились врассыпную. Однако, одному гусю удрать всё же не удалось и его бесцеремонно вытащили на берег.
Бросив бездыханную "дичь" на траву, ребята натянули штаны и достали по сигарете. Пока они раскуривали полусырую "Ватру" гусь очухался и принялся потихоньку отползать от охотников.
От изумления сигареты вывалились из рук ошеломлённых друзей. Они схватили по палке, и принялись что есть духу лупить гуся по спине. От такого обращения гусь упал в траву, вытянув шею и замер неподвижно в этом положении.
--Давай покурим, --предложил Славка.
Они снова прикурили по сигарете. После второй затяжки ребята немного расслабились. Гусь в это время поднял голову, огляделся по сторонам и поднялся на лапы с явным намерением смотаться обратно в пруд.
Недокуренные сигареты снова полетели в траву, уже мокрую от упавшей росы. Славка издал возмущённый вопль и снова схватил палку. Вскоре к нему присоединился Колька и вместе они несколько минут самозабвенно дубасили гуся по чём ни попадя. Гусь снова затих. Ребята облегчённо вздохнули, схватили добычу и потащили вглубь сада, где уже дымился разложенный Фиником костёр.
Увидев ребят с гусем, Сашка заметно оживился.
--Поймали?-- сказал он.--Как готовить будем? В глине часа два придётся ждать.
--Не, слишком долго. Давай лучше разрежем и на палочках.
--Тогда ощипать надо.
--Мы ловили, ты ощипывай. А то он какой-то уж больно живучий попался, еле замочили. Устали как собаки, надо горло промочить.
Друзья снова откупорили банку и разлили самогон по стаканам. Чокнулись и уж поднесли заветную жидкость ко рту, как гусь слегка шевельнулся. Колька со Славкой замерли, а ни о чём не подозревавший Сашка опрокинул стопку. Занюхал рукавом и, заметив, что ребята не выпили, спросил:
--Вы чего?
Друзья продолжали молча таращиться на гуся.
--Ладно, --поднялся на ноги Сашка.--Щас я его ощипаю.
Он подошёл к гусю, сел на землю, положил его к себе на колени и выдернул несколько перьев из хвоста. Гусь заорал благим матом и вырвался из рук обалдевшего парня.
---Твою мать!—заорали в унисон Славка и Колька, роняя стаканы с так и не выпитой самогонкой на землю.
Гусь отряхнулся и клюнул Финика в руку.
--Ой!--завопил Сашка.--Так он не дохлый?! Вы что, его не убили?!
--Да он, сволочь, от нас два раза удирал ,--заорал Колька и коршуном кинулся на ковылявшего в сторону пруда гуся.
Схватив не желающую подыхать птицу за лапы, он пару раз стукнул гуся об дерево. Но гусь сдаваться не собирался. Извернувшись самым невероятным образом, он довольно чувствительно ущипнул обидчика в плечо.
--Ах ты сволочь!--Закричал Славка и, схватив дымящуюся головешку, принялся лупить ею гуся, изредка попадая по Колькиным рукам.
Снова поднялся страшный переполох. Гусь орёт, Колька орёт, Славка тоже орёт, толи от переизбытка чувств, толи из солидарности. Некоторое время Финик наблюдал эту картину с открытым ртом, потом, немного придя в себя от изумления, спросил:
--Что вы делаете?!
--Гуся ловим, не видишь, что ли?--отдуваясь, ответил Колька.
--Придурки, кто же так ловит? Вы его и возле пруда палками лупили?!
А ну, дай я.
С этими словами Сашка подошёл к ещё сопротивлявшемуся гусю и одним ловким движением свернул ему шею. Гусь послушно закатил глаза и моментально испустил дух.
--Во!--хором удивились Колька и Славка.
Следующим этапом было гуся ощипать. Так как ребята весьма смутно представляли себе этот процесс, ощипывали его почти так же, как и ловили--долго и неумело. В конце концов, решили, что перья и так обгорят. Быстренько разрезали гуся на несколько частей. Нанизав на палочки, уложили его на угли. Дело было почти сделано. По крайней мере, больше ничего предпринять в данный момент они все равно не могли, поэтому друзья решили пока промочить горло.
Они почти допили всю самогонку, пока гусь хоть немного прожарился. Остатки огненной воды пошли на помин души убиенного, после чего этим же убиенным и закусили. Обглодав последнюю косточку, друзья наскоро закидали костёр землёй и отправились по домам, поскольку над деревней уже вставало солнце, и не совсем протрезвевший после Троицы народ принялся выгонять скотину.
Но самое интересное произошло на следующий день, когда в дачку, где ночевали Славка с Колькой зашёл Сашка. Он плюхнулся на пустую койку и понуро сообщил:
--Блин, всё утро искали с батей, нет его и всё! Куда подевался, ума не приложу, как сквозь землю провалился!
--Кто?--спросил Колька, высовываясь из-под одеяла.
--Гусь.
--Какой гусь?—спросил еще толком не проснувшийся Славка.
--Наш гусь. Десять дома, а одиннадцатого нет. Всё утро искали его, заразу...
Друзья удивлённо переглянулись, а потом принялись хохотать. Ничего не понимающий Сашка молча смотрел на них.
--Ой, не могу,--заливался Славка, держась за живот.--Гуся они потеряли! Умора!
--А в саду вы не искали?--задыхаясь от смеха, вторил ему Колька.
--Да в чём дело? Чего вы ржёте-то? Причём тут сад? Они в Большом пруду плавали!
Ребята закатились пуще прежнего. Наконец Славка, немного отдышавшись, объявил:
--Гусь твой на юг улетел, можешь больше не искать.
--Не понял?
--О Боже,--застонал Славка.--Так ты же сам ему шею свернул, балда!
Тут до Сашки, наконец, дошло. Он махнул в сердцах рукой и, сопровождаемый раскатами хохота выбежал из дачки.
После этого случая, больше ни на какие провокации двух друзей он не поддавался. Мало того, до конца лета с ними даже не разговаривал.
А ребята ещё долго вспоминали это приключение, потешаясь над Сашкой, слопавшего собственного гуся...

спер