Когда-то Алина Кручко* была замужней пухлой двадцатиоднолетней прапорщицей на пищевом складе, которая скрыто принимала на рабочем месте в свои мощно-мягкие объятья двадцатилетнего старлея Славы Беса*, который всегда достойно отрабатывал эту повинность без портков, получая за это щедрую награду – дополнительные пару кило крупы и несколько банок тушёнки к пайку для своей молодой семьи.

Прошли года, власть поменялась, армия тоже. Теперь уже он, которому давно за сорок, подполковник Бес в отставке, работал в этой же части на вахте в котельной, а младший лейтенант запаса Кручко, тоже не первой свежести, работала там же учётчицей. Раз в трое суток она приходила, по старой памяти, к Славе, когда тот «на сутках», в тёплое машинное отделение, чтобы предаться эйфории скрипучей релаксации на дырявом овчинном военном тулупе, но Слава уже не всегда «мог». Это Алину расстраивало, так как её муж – старый алкоголик давно завязал со своей половой жизнью…

Была осеннее утро, Алина стояла у котельной, смотря на ветвистый с пожелтевшими листьями огромный дуб, из дупл которого торчали спаренные хвосты белок, и тоскливо думала, что ей ещё двое суток ждать, пока наступит Славина смена. Неожиданно ей пришла идея! Она раскрыла «ракушку» мобильного, после нескольких гудков с рингтоном «Этот День Победы, порохом пропах!...» услышала недовольный Славин бас:
- Дура! Я же просил не звонить, когда я дома, жена может услышать!
- Слава, ты неизменен в своей грубости, но сегодня завезли деньги на материальную помощь, завтра, в пятницу, с утра будут давать!
- В понедельник получу, нечего мне делать, ехать два с половиной часа на маршрутке!
- А давай завтра, бутылочку возьмём, в лес сходим, я тебе сюрприз сделаю…
Слава немного помолчал, обдумывая сюрприз, и ответил коротко:
- Завтра в девять у финчасти.- Положил трубку.

Утро пятницы поливало КПП части противным дождём, чуть поодаль стоял, намокая, развод караула с АК, с пристёгнутыми штыками «наголо», на инструктаже. Слава, войдя на территорию, наткнулся на бухгалтершу, которая его обрадовала, что «материалка» будет через неделю, что вызвало у него душевный рык:
- Уууууууу! Где эта старая жабаааааааааааа!?!
Взгляд его грозный упал на входную дверь «учётки», из которой только вышла счастливо улыбающаяся Алина, улыбка которой медленно сползала с лица, видя ярость своей любви.
Слава резко метнулся к плацу, с которого уже уходил караул, подскочил к солдату, сбил его с ног, вырвал автомат и устремился к Алине, щёлкая затвором, он понял, что оружие не заряжено, то, махая стволом со штыком, он приближаясь к остолбеневшей Алине, заорал:
- Прирежу, жабаааааааа!
За ним рванули четыре солдата с дежурным по части. За десять метров до приближения Славы, Алина вышла из стопора и побежала в лесопосадку при части с криками:
- Помогиииите, убиваюююют!
Минут десять часть наблюдала такую картину: резво бегущую для своей комплекции Алину, за ней со штыком наголо Славу, и за всеми - отделение солдат, с возглавляющим их, матерящего всех, дежурного офицера. Так продолжалось, пока Алина не юркнула в двери свинарника на хоздворе, а за ней Славу, который захлопнул за собой двери изнутри на засов. Сквозь хрюканье животных, ударов солдатских полуботов в дверь, изнутри слышался визг Алины и дикое рычание Славы. Потом неожиданно затихло всё. Двери наконец слетели, офицер, приказав солдатам оставаться на местах, юркнул в дверной проём свинарника, но через секунды оттуда вышел румяный и стыдливо улыбаясь. Когда солдаты , нарушив приказ офицера, проникли вовнутрь, то увидели на соломе, под дружное хрюканье свинок два оголённых тела, которые не обращали в пылу страсти ни на кого внимания, автомат с пристёгнутым штыком валялся в куче навоза поодаль…
… Это ЧП дальше части не ушло, особо жесткого никто наказан не был, но в кругу офицеров за рюмкой коньяка часто вспоминали этот конфликт, приговаривая, «Вот это был джаз!»…
*Все имена были изменены.


© Copyright: Евгений Хозяин, 2011