Всю свою жизнь я был робок с женщинами. Мучился, стеснялся, пытаясь
найти нужные слова, но толи слова были не те, толи говорил их не в тот
момент, но ничего хорошего не получалось. Даже на вечеринках, специально
для этого организованных, мои приятели периодически уединялись с
подругами в соседней комнате, а все мои попытки уединиться хоть с
кем-нибудь оканчивались криком, пощечинами и отталкиваниями. Словом, в
свои шестнадцать лет я все еще оставался девственником.

Как-то раз мой одноклассник Васька Берман предложил поехать вместе с ним
на турбазу – его папа достал две профсоюзные путевки, но сам поехать не
смог.
- Поедем, Аркаша, с девочками развлечемся, - подмигнул мне Васька.
Поскольку он слыл в нашем классе отпетым бабником, я не раздумывая
согласился. А вдруг и вправду на природе, вдали от городской суеты и у
меня получится развлечься... с девочками.

Приехали мы на турбазу поздно вечером. В те времена комнаты на турбазах
и домах отдыха были двух или трехместные. Мы попытались уговорить
дежурную администраторшу поселить нас в двухместный номер, но она
сказала, что у них даже для семейных "двушек" не хватает. Мы получили
турбазовские карточки и поплелись в номер. Нашим соседом по комнате
оказался веселый мужичок из Мурома. Увидев нас, он радостно вскочил,
засуетился, достал откуда-то бутылку водки и закричал:
- Во, соседи, надо выпить за знакомство.
Мы пытались отказываться, но он был неумолим. Разлил водку по стаканам.
Я до того дня водку ни разу в жизни не пил. Честно говоря, я и после
того дня не часто пил водку стаканами и без закуски. Тем более ужин на
турбазе мы пропустили, а последний раз ели утром в поезде. Но делать
нечего, я выпил стакан залпом, закашлялся. Пол в комнате вдруг
накренился и начал раскачиваться. Я ухватился за кровать, сел, чтобы
удержать равновесие. А вот что было потом, не помню.

На следующее утро Васька долго тряс меня за плечо, поднимая на завтрак.
Голова трещала, во рту было кисло и зверски хотелось есть. Я плеснул в
лицо водой, и мы пошли в столовую.

По соседней аллее из столовой шли две стройные девчонки. Завидев нас,
они приветливо помахали нам руками. Господи, какой же я идиот, - подумал
я, - пока я, пьяный, спал в номере, Васька окучил этих девиц, а я все
пропустил. Опустив от досады голову, я вошел в столовую и сел за стол.

К столику подошла официантка. Она была необычайно хороша - жгучие глаза,
каштановые вьющиеся волосы, красивый целовальный рот. Пожалуй, она была
не хуже Ленки Зотовой, самой красивой девочки нашего класса. При этом
она была старше нас года на два, под тонкой маечкой колыхались крепкие
упругие груди, и от нее волнами шла эротическая энергия. Сердце у меня
заныло. Сразу в груди, в штанах всему вдруг стало тесно. А официантка
подошла к нам, поставила на стол завтрак и, нежно погладив меня по
спине, сказала:
- Доброе утро, Аркаша.
- Э-э... з-здрасте, - еле выговорил я, сам не свой от восторга,
удивления и счастья.
Она же, видимо, ждала чего-то другого и отошла, надув губы.
- Откуда она меня знает, - зашептал я Ваське.
- Ты что, не помнишь ничего?
- Чего я должен помнить?!
- Да ты как вчера водки выпил, пошел на дискотеку с девчонками
знакомиться. Танцевал со всеми, анекдоты травил, с теми вон, что мы у
столовой встретили, целовался обеими одновременно, а потом пришла она,
официантка. Ты всех бросил и с ней закрутил. Так она тебе потом в кустах
член сосала...

Тут необходимо сделать небольшое отступление. Уважаемые читатели,
история эта произошла в те далекие годы, когда в СССР "секса не было".
Слово "минет" не было распространено, и отношения между мужчиной и
женщиной не начинались минетом, как сейчас. Они им заканчивались, так
как были высшей стадией полового удовольствия. Или не заканчивались,
потому что "как ты можешь предлагать мне такую гадость"...

Словом, услышав от Васьки про вчерашние приключения, я подорвался со
стула и бросился в туалет. Сняв штаны, я стал пристально рассматривать
это самое место, пытаясь найти хоть какие-то доказательства того, что
происшедшее не было плодом Васькиного воображения. И я нашел, на самом
краешке обнаружились две тонкие царапинки, очень похожие на след
передних зубов. Ох, в этот момент я был готов бежать в ближайшую
синагогу, чтобы там мне сделали обрезание, чтобы можно было сохранить
этот кусочек, эти драгоценные следы и показывать первого сентября
одноклассникам в доказательство того, что я теперь тоже... Да с кем, да
как...

Но тут же меня окатила волна раздражения. Как же так, я ведь ничего не
помню. Не помню самого главного момента своей жизни. А это значит, что
для меня его как бы и не было. И я так и остался девственником. Значит
надо повторить, сейчас же, немедленно и трезвым. Я выскочил из туалета,
нашел официантку, довольно грубо, по хозяйски привлек к себе и зашептал
на ухо предложение повторить. И в ответ получил отталкивание, пощечину и
крик, как всегда...
И вслед она мне заорала: - А вчера ты казался таким милым, а ты хам...

В отчаянии я тут же попытался повторить вчерашний успех с другими
барышнями, но и эти попытки также закончились плачевно. К вечеру я был
сам не свой, рычал на Ваську, мучился, и когда после ужина сосед снова
предложил выпить, я согласился от горя и безысходности. Тут же стало
тепло, хорошо, пол закачался и Васька плеснул мне в лицо холодной водой.

- Просыпайся, гад, завтрак проспишь, - орал он мне в ухо.

Оказалось, что вчера я снова пошел на дискотеку, бузил и рассказывал
анекдоты, а в конце отбил у Васьки девицу, на которую он было нацелился,
и совершил с ней в кустах половой акт, и вроде бы даже не один. Но я
опять ничего не помнил. Это напомнило мне старый чаплинский фильм, где
герой также вел двойную жизнь – в пьяном и трезвом виде. Причем, эти
двое – трезвый и пьяный - ни разу не встречались.

Словом, трезвым я так и оставался девственником, а пьяным вел себя как
поручик Ржевский, причем очень успешно. Проводя дальнейшие эксперименты,
мы выпили у соседа всю водку: мы уменьшали дозу, закусывали, но сумели
понять только одно – или я пьянел, шел на улицу и соблазнял девиц, или я
НЕ пьянел, и тогда все попытки сблизиться оставались безуспешными.
Промежуточных состояний не существовало. То есть пьяным я обладал
каким-то секретом, которым трезвым никак не мог овладеть.

С этим надо было что-то делать. И как-то Васька познакомился с двумя
развязными девицами и пригласил их вечером к нам. Мы попросили соседа
уйти, накрыли стол, и я как всегда, потея и мямля, ожидал развития
событий. Васька дал мне чекушку водки и сказал: - Если все пойдет совсем
плохо, дернешь ее, как кольцо запасного парашюта.

Пришли девицы. Обе они хищно поглядывали на Ваську и плотоядно
улыбались. И тут Вася представил им меня:
- Вот познакомьтесь, мой друг Аркадий. Не обращайте на него внимания, он
еще девственник.
- Де-евственник?! – хором выдохнули девицы.
Васька вскоре был вытолкнут из комнаты, и уже через полчаса я четыре
раза стал мужчиной, один раз даже в извращенной форме.

С тех пор прошло много лет, я уже лет десять живу в счастливом браке. Но
иногда когда мы с моей супругой возвращаемся подвыпившие из гостей, я
шепчу ей на ухо:
- Ты знаешь, а я еще девственник.
- Девственник, - выдыхает она. Глаза ее загораются диким блеском, она с
рыком бросается на меня и каждый раз делает меня мужчиной, иногда даже в
извращенной форме.

Игорь Левицкий