У меня страшно болело горло. Эта зараза, которую я подхватил в последние дни работы в Буэнос-Айресе, просто ужасна. Её не брали ни полоскания, ни сосательные конфеты, ни сода. Даже такое верное средство, насоветанное мне бывалыми путешественниками, как горячее виски с солью не приводило ни к чему, кроме позывов к рвоте.
До возвращения домой несколько дней. Всё, что мне осталось – съездить к океану на полуостров Вальдес, где как раз сейчас, в октябре я хотел увидеть, как спариваются киты.
Горло болит невероятно. Я не могу глотать. Мне мучительно разговаривать. Ночью я практически не сплю – лежу и мысленно стону. Стонать вслух я не могу – больно.
Конечно, в таком состоянии путешествие приходится в тяжесть. Но выбора нет – не факт, что я еще раз попаду в Южную Америку в ближайшие годы.
Три часа бодрствования на самолете, полтора часа на машине, мчащейся по прямой как экватор дороге через пампасы, расстелившиеся под звездным-звёздным небом. Такого звёздного неба я не видел больше нигде. Я попросил водителя остановиться, вышел и постоял с задранной головой. Хотя и задирать-то её особенно не надо – в бескрайней степи звёздный ковер натянут от горизонта до горизонта, как перевернутый дуршлаг. Поискал знакомые созвездия. В астрономии я не силен, но мне показалось, что я нашел Пояс Ориона.

Рано утром, ни свет ни заря, выезд. В буквальном смысле ни свет ни заря: светает около восьми, выезд в семь. Рассвет только брезжит на краю неба. Поздней осенью восход над океаном выглядит совсем не так, как его рисовал Айвазовский: ни красного полудиска над горизонтом, ни солнечной дорожки на тяжелых предрассветных барашках-волнах. Может потому, что он море рисовал, а тут океан?
Еще два час езды через пампасы, теперь уже на автобусе. Желающих посмотреть на китов неожиданно немного, половина мест свободны. Океана пока не видно. Кругом степь, иногда попадаются лениво жующие гуанако.
Первая остановка – экоцентр. Что-то наподобие музея, собранного из всего, что можно найти на скалисто-пампасном ландшафте. Главный экспонат – огромный подвешенный на уровне человеческого роста скелет кита, у которого радостно фотографируются китайцы, держась рукой за две, висящие на проволоке, косточки - рудиментарные остатки ног, у рудиментированого же таза. По улыбкам и радостному гоготанию ближайших родичей Мао Дзе Дуна, я понимаю, что фотографируясь в такой позе, они подразумевают, что держат кита за яйца.
Наш гид спугивают стайку скабрезных хунвейбинов и начинает долго что-то рассказывать немногочисленным туристам, показывая на кита и конкретно на его «яйца».
Я отошел в сторонку посмотреть на модель полуострова размером два на два метра, с высоты птичьего полета. Горло болит невероятно. Первое, что сделаю, когда вернусь домой – сразу к врачу. Потому что терпеть уже нет сил. Ощущение такое, будто рулон наждачной бумаги вставили мне в горло, и тягают его туда-сюда при каждой попытке глотнуть.
Рассказав туристам всё, что она имела сказать, гид подошла ко мне.
- А почему вы не слушали, что я рассказывала? Вам не интересно? – спрашивает с ноткой обиды.
- Почему же, интересно. Просто я это все знаю. – отвечаю.
- И знаете, что это за две косточки ближе к хвосту? – решила проверить меня.
- Знаю – я спокоен, меня так просто не попалишь.
- Откуда? Вы что, биолог?
- Нет. Просто я получил лучшее в мире среднее образование. –сказал, и мне даже стало приятно.
- Это где же вы учились? – явно хочет подковырнуть. Хотя, может и нет, может ей просто интересно, где такое образование, при котором школьники знакомы со строением рудиментарных отростков Eubalaena australis.
Наверное, в другой ситуации, я бы добавил фарсу, вложил бы максимум пафоса в свою речь, но не в этот раз. В этот раз у меня жутко болело горло, и сказать громче, или даже просто изменить тембр голоса мне было мучительно больно. И я ответил тихо и просто, не с целью поддержать беседу, а только чтоб не обидеть ее, и чтобы она оставила меня в покое, и не причиняла мучений, не заставляла говорить, отвечая на её вопросы.
- В Советском Союзе - ответил я и вздохнул.
- Понятно – тоже вздохнула гид, посмотрела на меня, по-моему, понимающе и побежала отгонять последователей Конфуция, выдергивавших на память усы у чучела тюленя.
Хоть мне было и печально больно, и горло саднило от каждого слова, но я наверное впервые в жизни испытал…. ну, не то, чтобы гордость, но осознание своего превосходства над 90% населения земного шара от того, что я учился в самой обыкновенной среднеобразовательной школе в г.Киев в стране, которую громко называли «Одна шестая часть суши»
А потом были киты. И если вдруг окажитесь в тех местах, обязательно посмотрите на китов. Иначе вы себе впоследствии, ни за что не простите, что пропустили возможность получить то хорошее, что жизнь могла вам преподнести без особых с вашей стороны усилий.