Много лет назад, когда к логическому завершению подходило мое обучение в средней школе, в семье девочки Иры К. из параллельного класса произошла ужасная трагедия - погибла старшая её сестра Саша. Погибла неожиданно и совершенно необычно: выпала из окна своей квартиры, которая находилась на последнем этаже самой заурядной советской четырнадцатиэтажки. Случилось это самой ранней осенью и помню, что в те дни вся школа жила этим происшествием, которое каждую минуту обрастало самыми невероятными подробностями. Конечно же, существовала и официальная версия, и гласила она примерно следующее: Александра К. отчаянно любила некого молодого человека, но властные и религиозные родители не позволяли дочери с ним встречаться и, в попытке пресечь это общение на корню, последние две недели держали девушку под замком в её собственной комнате. Отчаявшаяся и влюбленная Саша попыталась перелезть из окна на соседский балкон, но не удержалась и сорвалась с огромной высоты. Следствие никаких подозрений к законопослушным и набожным родственникам Саши не проявило, и так в графе "причина смерти" появилась заметка "несчастный случай". Именно такая грустная заметка осталась и в моей памяти, но недавно для меня открылись совершенно иные подробности этого случившегося.

Гуляя по торговому центру, я встретила свою одношкольницу, которая училась с Ирой К. в одном классе и всю свою жизнь жила с ней в одном доме, в одном подъезде и на одном этаже. В школьные годы мы не общались близко, но тут вдруг захотелось поболтать, мы засели в одной уютной кофейне, и в разговоре каким-то образом всплыла та самая печальная история.

Семья у Иры была большая - в маленькой трешке делили квадратные метры сразу несколько поколений, и вся эта ячейка общества активно исповедовала какую-то нехитрую религию, коих в девяностые было преогромное множество. Строгие устои этого вероисповедания накладывали множество запретов даже на самые обычные вещи. Религиозные фанатики оградили себя и своих детей от таких земных радостей, как просмотр телевизора, чтение книг и общение со сверстниками, необычные регламенты распространялись на форму одежды и на манеру поведения. Несколько раз в неделю семья посещала какие-то религиозные собрания или, вообще, отправлялась на слеты "верующих" за тридевять земель даже в середине учебного года.

Едва ли Саша окончила школу, несчастной тут же подыскали жениха "среди своих", и шло бы дело к свадьбе, но пристроили родители, на свою голову, девушку подработать на рынке на летнее время. На работе она познакомилась с каким-то пареньком, и Саше открылся новый мир, о котором она и представления не имела. Ветер в голове, бабочки в животе и желание связать свою жизнь со строгим, набожным членом религиозных собраний совершенно отпало, а до кучи выяснилось, что она в положении. Саша пыталась разговаривать с родителями, с религиозными наставниками их сообщества, но все разговоры перерастали в скандал. Когда же она приняла решение оставить семью и начать жить своей жизнью, родители забаррикадировали ее в комнате и стали насильно удерживать под домашним арестом. Девушка всеми правдами-неправдами пыталась вырваться из плена, но любая её попытка решить проблему полюбовно перерастала в скандал, сопровождающийся оскорблениями и рукоприкладством домочадцев.

Вскоре, отчаявшись абсолютно, девушка открыла матери правду о своей беременности, но и тогда не случилось чуда, и вместо того, чтобы позволить дочери уйти с миром, мать пригласила в дом целую дюжину религиозных "отцов", которые устроили над девушкой судилище по всем правилам средневековой инквизиции. В разгаре сего собрания с Александрой и произошел "несчастный случай" .

"Верующим" удалось избежать ответственности, и виновные не были наказаны, но после смерти девушки все в семье пошло наперекосяк. Отец потерял работу и вскоре умер от обширного инфаркта, бабушки-дедушки тоже отправились в мир иной в силу своего возраста, и остались проживать в злополучной квартире Ира, да мать её. Женщине все-таки удалось сосватать дочь, и вскоре в дом вошел новый хозяин.

Не прошло и года, как стала мать жаловаться дочери, что, мол, ходит всеми ночами к ней молодой, страху нагоняет, спать не дает. Из рассказов женщины следовало и то, что мужчина безмолвно проникает в её спальню и залезает под кровать, где молча лежит до самого утра, а после тихо уходит. Много раз посреди ночи мать врывалась в спальню молодоженов и начинала убеждать дочь, что именно в этот момент ее муж лежит под кроватью, и всегда, когда Ира включала свет, выяснялось, что он мирно спит рядом. Мать изводила и дочь, и зятя: едва ли не каждый день вызывала наряды, и самые невероятные заявления на зятя все чаще радовали работников правоохранительных органов. Время шло, а мать никак не унималась, она сетовала девушке на свою горькую судьбу, на то, что зять теперь не просто лазает под кушетку, но и истязает её, насильничает над ней каждую божью ночь. Рассказывала, что мужчина рвет ей волосы, больно щиплется и царапается, что душит её и пытается подпалить зажигалкой.

Не выдержав такой клеветы и утомившись от пристального внимания префектур, мужчина оставил Иру и потребовал развода, но даже после того, как супруг съехал с Ириной квартиры в неизвестном направлении, предварительно сдав ключи, мать настаивала на его регулярных визитах и доказывала дочери, что, всё равно, каждую ночь он ходит в ее комнату.

Ирина была в полном смятении и сдала неугомонную женщину на обследование в психиатрическое отделение, где и был несчастной поставлен диагноз - шизофрения. Девушка немного успокоилась, ведь невероятные рассказы матери, как минимум, пугали и её, но, по возвращении женщины домой, стала замечать, что очень часто на теле матери возникают синяки и ссадины непонятного происхождения, что на ее голове фактически не осталось волос, хотя до этого мать славилась знатной шевелюрой. Родной человек сохнет и чахнет прямо на глазах.

Теперь, когда женщины остались наедине, ночами Ирина часто слышала стоны матери из соседней спальни, но страх был настолько велик, что она лишь поплотней укутывалась в одеяло и пыталась скорее уснуть. Одной ночью Иру разбудил крик матери, и девушка кинулась в ней на помощь. Едва ли она успела забежать в комнату, как в лицо ударил ледяной, как тысяча иголок, ветер. Девушка нервно щелкала выключателями, но все лампочки в доме молчали. Она звала свою мать, но лишь сильные порывы ветра вторили ее словам. Ира подбежала к распахнутому окну и стала бегло осматривать припорошенные первым снежком тротуары. Девушка закрыла окно и, дрожа от страха и холода, посеменила к входной двери, в надежде добраться до электрощита. Она шла и видела, как по стенам шмыгают черные тени. От страха сдавило грудь, и ей начало казаться, что ужасно длинным стал трехметровый коридор. В каждом предмете Ира ловила движение, а темные силуэты преследовали её и не оставляли в покое. Девушка выскочила на лестничную площадку, которая была прилично освещена и включила блок электропитания. Она зашла в квартиру, но мать как сквозь землю провалилась, несколько раз Ирина подбегала к окну, чтобы убедится, что под домом не лежит ничего подозрительного, и тут ее взгляд упал на приоткрытую дверь ванной. Именно там Ира обнаружила свою мать, которая, как было установлено позднее, умерла от удара током.

Спустя некоторое время Ира пришла в себя и затеяла в квартире уборку. Когда она отодвинула материну кушетку, предела не было ее удивлению, ведь за ней все было усеяно клочьями материных волос, валялись ювелирные украшения, в краже которых прежде обвинялся молодой зять, и в самом углу лежала маленькая, пыльная фотография Сашиного ультразвука.