Во многих городах страны после концертов подходили «потенциальные заказчики». Говорили: «У нас есть деньги, но нет рояля или пианино. Могли бы вы как-нибудь все-таки у нас выступить?». Пришлось выучиться играть на аккордеоне и возить его повсюду с собой. А он, собака (хоть и кормилец), в тяжелом футляре и при каждом переезде тебе руки так оторвет-оттянет, что дня 2-3 играть вообще невозможно. Но нет безвыходных положений, (есть лишь растерявшиеся люди – с детства слышал). Заказал я себе чудовищных размеров рюкзак, чтоб в него и аккордеон, и костюмы, и вообще все необходимое в гастролях укладывать. Никакая материя, как выяснилось, бесконечных гастрольных переездов выдержать не может – рвется. Поэтому снаружи брезент пришлось укрепить пристроченными к нему ПАРАШЮТНЫМИ стропами.
В багаж сдавать аккордеон нельзя – тотчас расколотят. В аэропортах это понимали и милостиво разрешали заносить этот чудовищный мешок в салон, но чтоб сразу же – в задний гардероб, иначе никому проходу нет. И вот однажды мы входим в самолет почему-то не первыми, а последними, все уже сидят на своих местах. Мне поэтому приходится нести его в гардероб над головами недоумевающих пассажиров (у них же чуть не дамские сумочки отняли и заперли в багаж при посадке).

Один из пассажиров разглядел мой мешок, пока я как раз над его головой рюкзак пропихивал, да и спрашивает, слегка дрогнувшим голосом: «А что это у вас, парашют?»
Я люблю одесский юмор, и ему «в тон» отвечаю: «А вам что, не выдали? Всем же при регистрации предлагали!». Но рейс-то был не на Одессу, а в Хабаровск.

Через какое-то время возле кабины пилотов собирается приличная толпа, все взволнованы, показывают экипажу на меня. Мне предлагают немедленно успокоить людей и сказать в микрофон, что я пошутил насчет парашютов на регистрации. Я охотно соглашаюсь.

Беру микрофон, говорю: «Уважаемые авиапассажиры! Прошу вас сохранять спокойствие. Я пошутил. Никаких парашютов при регистрации никому не предлагали. Мне просто выходить нужно раньше вас по дороге. Мне ваш Хабаровск не нужен».

Экипаж стал смеяться, а пассажиры не стали. У некоторых даже рты открылись от страха.

Тут командир у меня микрофон отбирает и говорит народу: «Все поняли?! Этого пассажира мы высаживаем на пол-дороге. Сначала его самого высадим, а потом вдогонку его мешок вниз сбросим, чтоб он людей не пугал!»