Конец света наступил, как и подобает, неожиданно. А мне не повезло. Из-за какой-то ерунды я замешкался, и в очереди на Страшный Суд оказался три тысячи пятнадцатым.
В офисе у Бога было многолюдно. Очередь продвигалась крайне медленно. Я думал, что простою не меньше недели, однако уже через три дня чистый и гордый от понимания величественности момента архангел открыл передо мной дверь с позолоченной табличкой "Бог".
Зайдя внутрь я очутился в просторной светлой комнате, напоминающей врачебный кабинет. Справа за ширмой зеленела надпись "РАЙ". Слева, тоже за ширмой, чернели буквы "АД". Посередине комнаты стоял стол и два стула. В остальном было пусто и устойчиво пахло валидолом. Повертев головой я окончательно убедился, что в помещении никого нет, однако по комнате метались чей-то кашель и ворчание, разбиваясь о матовые окна, ширмы и эмалированный умывальник в углу.
"Бог невидим!" - догадался я и присел на расшатанный деревянный стул посередине комнаты с готовностью овцы.
После очередного "кх-а" из-за ширмы вышел дедушка лет семидесяти, бородатый, волосатый и седой.
Честно говоря, я не представлял, как вести себя перед Богом. Поэтому я опустил глаза долу и промямлил:
- Э-э-э... Вот... Поступил на суд... Самый гуманный суд...
- Охо-хой... - вздохнул Бог устало и сел за стол. - Много вас там еще?
- Много, батюшка! Я - три тысячи пятнадцатый...
- Не называй меня батюшкой, пащенок!... А всего вас сколько, три тысячи пятнадцатый?
- Ну как же? Где-то около пяти миллиардов!
- Ебать-ковырять... Расплодились... А начиналось-то все - с двух отморозков... С этих... Тьфу, блядь, память ни к черту стала... Этих... Адама и... этой...
- Евы, батюшка!
- Да какой я тебе, к херам, батюшка! Я тебе в такие дедушки гожусь, что ебаться - сраться... Зови меня Лехой!... Значит, говоришь, много вас там?
- Много, Леха!
Бог опять вздохнул.
- Сдохну я с вами скоро, точно сдохну! Это все Петр, педрила, апостол ебаный, мол, обещал Страшный Суд - надо делать... Я ему: да с хуя? А он мне - мол народ совсем от рук отбился...
Я неуютно заерзал. Сквернословящий господь вызывал во мне смешанные чувства.



- И ведь отбился! Отбился! - крикнул Бог Леха и стукнул сморщенным кулаком по поцарапанной поверхности стола. - Трахаются до брака - это еще туда-сюда, сквернословят - ладно уж, чуй с ними, но в меня не верить?! В Леху? - он вскочил. - А всем в рай охота! Никто свою жопу жарить не хочет! А вот хуй вам, салабоны! Всех в ад! К ебеням! В тарблядьтарарынахуй! - Леха сел, держась за сердце и тяжело дыша. - Валидол есть?
- Нет.
- Все здоровье с вами оставишь... - Леха достал таблетку откуда-то из глубин черно-белой бороды, положил в рот и яростно засосал.
- Ты-то, поди, тоже в рай хочешь?
- Я? Ну... Неплохо бы...
- А вот хуй тебе! Всем вам хуй! Я на весь мир клал! И на тебя положу!
- Леха, не сердитесь...
- С хуев ли мне не сердиться? Вас до ебени матери, а я один, как пидор на футболе! И все в рай хотят! А что ты сделал для этого, что, а? - Бог Леха сунул свою всклокоченную голову прямо к моим глазам. - Молчишь? Вот! А потому что ни хуя ты не сделал! Ты трахал баб, выражался, и в меня не верил! А я - пиздыкс - вот он! И чего? Что теперь ты скажешь?
- Да я не против... В ад так в ад... Но вы бы не ругались так... А то даже у меня уши заворачиваются...
Бог Леха резко распрямился, лицо его стало пунцовым, как будто его долго хлестали по щекам.
- Еб твою мать! Это что же получается? Каждый опездол будет мне - Богу Лехе - заяснять как себя вести? - начав фразу медленно он говорил все быстрее и быстрее. - Это каждый сукин сын, ебаный покойник, будет качать права? Да я вас всех... я вас... всех...
Неожиданно, не договорив, Бог Леха схватился за сердце и, не успев произнести больше ни единого звука, рухнул на стул. Еще через мгновение шум устал носиться по огромной комнате и наступила звенящая умывальником тишина...
Я выбежал за дубовую дверь и закричал на архангела:
- Богу плохо! Есть тут где-нибудь врач?
Из очереди вышел человек в очках:
- Я врач! Где больной?
Я и врач вернулись в комнату.
Осмотр продолжался недолго.
- А все! - сказал врач, привычным жестом протирая сухие руки. - Пиздец!
- Как так? - удивился я. - Это же Бог!
- А я-то откуда знаю - как? Я знаю только одно - у меня тридцать лет стажа, и я умею отличить, когда пиздец, а когда - нет...
- И что же теперь делать?
- Да уж, что и говорить, ситуация не из лучших... Кто нас теперь отсюда выведет? Кто-нибудь знает, где тут дверь в рай?...
И вот тут я совершил сделку с собственной совестью, да простит меня... Впрочем, прощать меня было уже некому.
- А вон дверь в рай, вон там, за ширмой! - стараясь выглядеть как можно беззаботнее сказал я.
- Ну так я пойду, наверное? - спросил меня врач.
- Иди, конечно!
- Ну и славно! - ответил он, и скрылся за ширмой. Через мгновение я услышал, как хлопнула дверь.
Я остался в комнате один...
...Так и получилось, что я стал Богом.
И вы знаете - ничего сложного! Поверьте!
Следующий!...