Война с Рыжим началась вполне невинно.

В те времена и-нета как такового еще не было, по крайней мере, в стране победившего социализма. И население этой страны, страдающее от отсутствия такой важной и неотъемлемой части современной жизни, как форумы и сайты знакомств, проявляло потрясающую изобретательность, чтобы решать проблемы личной жизни. С одним из проявлений такой изобретательности я столкнулся, случайно зайдя в телефонную будку в районе ст. метро «Водный Стадион».

Данная будка служила тогдашним аналогом раздела знакомств при сайте gay.ru. Сверху до низу ее внутренняя поверхность была покрыта интригующими надписями типа «Пассивный. Ищу мужественного самца. Блондин. 28 лет». Или «Ищу мальчика с нежной розовой попкой. Свожу в ресторан. Помогу деньгами». Или же и того проще: «Отсосу за $$. Юра».

Ознакомившись со спектром предлагаемых услуг, я не удержался и, мотивируясь тем, что Рыжий вот уже третий месяц не отдает мне занятый на пару дней четвертной, аккуратно вывел маркером:
«РЫЖИЙ. НЕЖНЫЙ. ЛАСКОВЫЙ. 18 ЛЕТ. ОТДАМСЯ В СИЛЬНЫЕ РУКИ НАСТОЯЩЕГО МУЖЧИНЫ. ВОЗЬМИ МЕНЯ СКОРЕЕ, МОЙ БРУТАЛЬНЫЙ ТИГР!!! ТЕЛ. 765-43-21. ПАВЛУША».

В качестве лирического отступления могу сказать, что Рыжий, он же «Павлуша» в 18 лет уже выступал за сборную Москвы по боксу, имел кучу поясов по таэквондо – короче, был зачотным единобором, имел 2 метра роста, профессионально расплющенный нос, и был хорошо известен среди маломосковской шпаны грозным и жестоким нравом.

Написав вышеупомянутое объявление, я о нем забыл, и вспомнил тока на ближайшей пьянке у Рыжего дома, когда в ответ на телефонный звонок Рыжий разразился серией виртуозно составленных сложноподчиненных предложений, в которых цензурными были только местоимение «ты» и (при определенной натяжке) существительное «петух».

Из нагромождения нелитературных лексем я понял, что Рыжий… ээээ… устал от.. эээ… звонков гомосексуалистов, предлагающих ему… эээ.. интимную близость…

Вспомнив свои двухнедельной давности художества в будке на «Водном», я заржал, чем, конечно, выдал себя с головой. Поскольку мы были старыми друзьями, акта физического насилия не произошло, но мне пришлось выложить Рыжему все о причине этих звонков, которыми пидоры его доставали раз по пять в день. Я клятвенно пообещал ликвидировать провокационную надпись, однако Рыжий заявил, что мне теперь веры нет, и завтра утром он съездит сам.

Точняк на следующий день у меня дома зазвонил телефон:
- Эээ, Дениска, никлади трубко, да? Я тебе денги много дам. – в первую минуту я подумал, что это кто-то из чурбанов, торгующих на Щукинском рынке, которых мы тогда активно обкладывали данью за право беспрепятственной торговли.

- Эээ, тысяча дам, в ристаран пайдем!!! Ты в попку лубишь, да?? – вот тут-то я заподозрил, что вместо банального оттирания объявления про себя, Рыжий его банально, сцуко, отредактировал, заменив свои данные на мои… Тем временем абрек на том конце провода продолжал описывать прелести нашей дальнейшей совместной жизни:
- Я зона сидел, дэньги многа, одэвать буду, «жыгули» катать! – я наконец отошел от ступора и начал сбивчиво шипеть в трубку (шипеть – потому что заехавшая в гости мама уже начала подозрительно косиццо на трубку, из которой на всю комнату разносился голос с характерным акцентом).

- Слышь, ты, козел, ты что нормальному пацану предлагаешь, урод??? – более сильные выражения приходилось глушить в горле опять же вследствие присуццтвия мамы.

- Ээээ, трубка не клади, Дениска, двэ, нэт, тры тысячи давать буду!!!

- Сука черножопая, сверни их трубочкой и в задницу себе плашмя засунь!!! – заорал я…

Нервы не выдержали, и я, бросив трубку, набросил куртку и, крикнув маме, что я, мол, скоро, двинул на «Водный».

В пидорской будке (только щас я обратил внимание, что поблизости от нее перманентно ошивалось штук пять-шесть странных личностей мужского пола, оглядывающих масляными глазкаме каждого, входящего в этот храм любви) обнаружилось, что Рыжий, как я и предполагал, не мудрствуя лукаво, всего лишь слегка подправил объяву про себя. Теперь она выглядела так:
«ШАТЕН. НЕЖНЫЙ. ЛАСКОВЫЙ. 18 ЛЕТ. ОТДАМСЯ В СИЛЬНЫЕ РУКИ НАСТОЯЩЕГО МУЖЧИНЫ. ВОЗЬМИ МЕНЯ СКОРЕЕ, МОЙ БРУТАЛЬНЫЙ ТИГР!!! ТЕЛ. 123-45-67. ДЕНИСКА».

«Не, ну какой же гад!!!» - возмущенно подумал я про себя. Баянить и дальше, исправляя пост Рыжего, было не в моих правилах, поэтому, стерев все нафиг при помощи благоразумно захваченной из дома наждачки, я стал продумывать более изощренный план мести…

… В течение следующих трёх месяцев было много всего – война шла с переменным успехом – пачками публиковались объявления в газете «Из рук в руки», слались истории типа «Как я полюбил делать минет» в какую-то полупорнушную газетенку, коих в начале 90-х было великое множество, причем письмо сопровождалось фото Рыжего и было подписано его реальными ФИО. После публикации вырезка с письмом показывалась всем знакомым, а Рыжий вынимал ежедневно из почтового ящика десятки писем от поклонников (обратный адрес я тоже приложил) ….

После этого все трамваи в моем районе начинали пестреть подробностями моей якобы нестандартной личной жизни, что, опять же, сопровождалось моим домашним телефоном. Рыжий ехал ругаться в редакцию, а я, вооружившись губкой и банкой с ацетоном, целый день катался на трамвае…

О капитуляции речи идти не могло – слишком далеко всё зашло. Предложить мировую означало признать себя лохом. Поэтому война продолжалась.

Однажды, когда я ошивался на родном Щукинском рынке, контролируя сбор дани с детей Кавказа, ко мне подошли две весьма примечательные особы.

Обе были примерно моими ровесницами – лет по 18, однако разодеты были куда как выразительно – одна была облачена в потрясающие розовые лосины, выразительно обтягивающие знатные окорока, вторая – в культовые спортивные штаны «абибас» с тремя фиолетовыми полосками. Имидж обеих дополняли рыжие турецкие дермантиновые куртки, пергидрольные блондинистые нечесаные головы и яркий макияж.

- Слышь, пацан, а ты тут это, типа рынком рулишь, да? – спросили Розовые Лосины.
- Дай сигаретку, крутой, а? – добавила вторая. Поскольку пачка “Marlboro” вызывающе торчала из кармана (в те времена это был такой же неотъемлемый атрибут реального пацана, как голда, фирменный «Рибок» и подержанная «шаха»), пришлось раздать им по сигарете:
- Тут щукинская братва рулит, а вы чьи шалавы будете?

- Да мы с-под Тулы с сестрой приехали. Говорят, у вас тут в Москве дискачи офигенные? Своди на дискач нас с сеструхой, а?
- Слышь, шалаболда, а с какого хуя? – честно говоря, от такой наглости я реально прифигел.

- А тебе чего, крутой, жалко девок на дискач сводить? – Абибас, сцуко, грамотно брала на понт, - Кстати, говорят, у тебя хата двухкомнатная? Не определишь нас переночевать на пару дней?

- Кто такое говорит, овца? – в этот момент я разглядел неподалеку ухмыляющуюся рожу аджарца Азмунда Кирбаева – единственного из торговавших на рынке цунарефов, к которому я относился с некоторой симпатией и который мог себе позволить пошутить со мной. Кирбаев был известный остряк, поэтому я сразу же понял, чьи это проделки. Параллельно с этим у меня возникла потрясающая идея, которую я немедленно реализовал:

- Вот что, девочки. Сегодня у меня дел немеряно. Так что на дискач сводит вас моя шестера. – я вырвал из записной книжки листок и накарябал адрес Рыжего. – Он у нас как раз дискачами и ресторанами заведует. Хата у него трехкомнатная, так что он вас впишет без проблем.

- А че, прям так мы к нему и припремся? – недоверчиво спросили Розовые Лосины.
- Ну скажете, что от меня – меня кстати Серёжа Соловьев зовут. Скажете, что сказал, чтоб сделал все красиво – кабак-табак, видео-аудио, дискач- … на этом мой творческий потенциал иссяк, «дискач» зарифмовать не получилось, - …и всякое такое! – достойно закончил я предложение.

- А если он нас на хуй пошлет? – поинтересовалась Абибас.
- А если пошлет – скажите, что Серёжа Соловьев просил напомнить, чем он мне обязан, и пригрозите песдюлями от меня лично!!!

Отмазавшись таким образом от назойливых халявщиц и вставив нерукотворных писдюлей Кирбаеву за паскудные шутки, я вернулся домой и заснул в самом превосходном расположении духа – вышепоименованный Серёжа Соловьев был редкостным чмом и объектом черной ненависти Рыжего. Халявщицы были на редкость наглыми, что обещало зачотный аттракцион.

Рано утром меня разбудил звонок Рыжего. Пашка был вне себя – просто кипел и был готов взорваться. По его словам сцуко-чмо Соловьев прислал к нему двух наглых лимитчиц, которые, пользуясь ахуем Рыжего, не разуваясь пропесдовали в комнату, заявили, что они тут пару дней поживут, после чего потребовали везти их в ресторан, а потом – «на самый крутой московский дискач».

В случае неповиновения Рыжему были обещаны конкретные песдюли от его босса Сережи Соловьева. Любимая Рыжего - Оленька - девушка чувствительная и впечатлительная, увидев такие дела, со слезами убежала из квартиры. И теперь Рыжий, собрав маломосковскую братву, собирался на экзекуцию, жертвой которой предстояло, понятное дело, стать Серёже Соловьеву, стрелка которому уже была набита. Поскольку жертва проживала в родном мне Щукино, Рыжий просил меня поехать вместе с ним, дабы разрулить возможные конфликты с местными пацанами.

На каком-то этапе я не выдержал и заржал (по-моему, это случилось, когда Рыжий в очередной раз расписывал, что он сделает при помощи банальной бейсбольной биты с Соловьевым). Пашка, несмотря на КМС по боксу, был человеком весьма сообразительным, поэтому сразу сообразил, что к чему
Кончилось тем, что после того, как я изложил ему историю конфликта, он предложил мне мир в нашей затянувшейся войне. Я чувствовал себя победителем и даже великодушно согласился съездить в качестве примирителя к Пашкиной Оленьке с букетом из 127 роз, спижженных из теплицы на ВДНХ. Оленька розы приняла, но «это Рыжее быдло», судя по всему, прощать не собиралась…
Помирились (и тут же поженились) они только через два года, когда возмужавший и поумневший Рыжий пришел из армии