- Да, это единственная профессия, которой я владею в совершенстве.
- Я вижу. Вы, наверно, учились этому? Интересно, у вас среднее образование или высшее?
- Высшее. Сейчас собираюсь в аспирантуру.
- Понятно. Стажируетесь. Поутрам... К ее работе мы подошли ровно во столько, во сколько автомат на проходной пробил первый в моей жизни прогул.
Она работала в скромном строительном управлении. Все оказалось прозаичнее, чем я предполагал. Правда, я не предполагал ничего конкретного. Но ее замкнутое лицо, гордая походка... И вдруг - маленький дощатый домик, со всех сторон сдавленный большущими домами, который напоминал школьника, случайно попавшего в первый тамбур. Он вызывал одновременно чувство жалости и загадочности. Потому что в него сразу входило столько женщин, что непонятно было, где они все в нем размещаются. Или у него был подземный ход.
- До свидания. Спасибо, что проводили. Я всегда завидовала тунеядцам.
- И все-таки, как вас зовут?
- Зачем?
- Чтобы завтра в нашем тамбуре мне обращаться к вам интеллигентно по имени. А не: «Эй, вы!»
- Завтра я поменяю этот тамбур, несмотря на то, что потеряю при этом несколько минут...
Впервые я вижу, как она улыбается. Это обнадеживает.
- Тогда я буду ждать вас здесь после работы. В какой-то глупой книжке я читал, что незнакомую девушку легче напугать тем, что будешь ждать ее возле работы.
- Ой, нет! Только не здесь. Обещайте мне, что не будете, если я скажу, как меня зовут? Оказывается, не такая уж глупая книжка.
- Обещаю.
- Лена.
- А меня Юра.
- Очень приятно. Это я уже слышала. Вы начинаете повторяться.
Второй сет был начисто мною проигран. Лена нырнула в поток женщин, текущий в строительное управление, а я снова подумал, что пришла весна! Не астрономическая, а реальная, земная. Какие-то люди с жуткими проклятиями в адрес прохожих скидывали последний снег с крыши пятиэтажного дома. А утреннее солнце уже пригревало настолько, что можно было сидеть на скамейке в сквере. Делать мне было нечего. Поэтому я присел и стал думать: что мне делать? Зачем я сюда приехал? И вообще, где я сейчас нахожусь? Все ли у меня в порядке с умом? Не сдвинулся ли я ни с того ни с сего? И не пойти ли мне сразу к врачу, раз уж день все равно потерян? Иногда я подставлял лицо солнцу, и тогда все мысли приятно пропадали. Даже о палаче-автомате.
Трудно сказать, сколько времени я так просидел, порой поглядывая на дверь строительного управления. Мне казалось, что она вот-вот откроется и из нее выйдет Лена.
Вдруг дверь открылась, и из нее вышла Лена. Ее спортивная сумка потяжелела, как будто в ней была уже не одна книжка, а собрание сочинений.
- Теперь я верю, что вы нигде не работаете, - сказала она, увидев меня сидящим на скамейке и подставляющим лицо солнцу.
- Никуда не берут.
- Тем лучше. Тогда вы сможете меня проводить. Заодно и поможете донести сумку.
- А вы куда?
- В командировку. Заезжала на работу, чтобы забрать кое-какую документацию. Не ожидала, что ее будет так много.
- Вы хотите, чтобы я вас проводил в командировку?
- Нет, что вы! Только на вокзал. Я уезжаю на один день в город, который вы наверняка не знаете. Шесть часов на поезде от Москвы. Мы там строительство ведем...
Я взял у нее сумку, поймал такси. Когда мы сели в него, Лена благодарно предложила помочь мне устроиться на работу. Возобновлять матч нам уже не хотелось, поэтому всю дорогу до вокзала мы просто с удовольствием говорили о тунеядцах, аферистах, повесах и распущенных нравах современной молодежи...
- Счастливого пути! До встречи в электричке! - крикнул я Лене вдогонку и вскочил на подножку следующего вагона.
- Вы что, опоздавший? - строго спросил старичок проводник из ее вагона, когда я вошел в него по переходу.
За определенную мзду он согласился не поднимать шума. Сначала не соглашался, но потом, узнав, что в соседнем вагоне едет моя невеста, что завтра у нас свадьба и что я должен сделать ей неожиданный сюрприз, согласился.
- Ну, раз такое дело... - развел он руками и принял мзду.
В купе Лена сидела одна. Вообще поезд был такой грязный и изо всех окон так дуло, что создавалось впечатление, будто никто не хочет в нем ехать.
- Ваши билеты? - Я открыл дверь и вошел в купе.
- Это вы?! - Она выронила книжку. - Я начинаю вас бояться.
- Не надо меня бояться. Просто я вдруг подумал, что вы книжку наверняка с собой в командировку возьмете. А мне интересно: судьи ее сына тоже признают виновным?
- Удивительный вы все-таки человек. - К сожалению, в ее голосе было больше досады, чем восхищения. - Вас же высадят на первой станции без билета да еще оштрафуют или в милицию отведут, узнают, что вы нигде не работаете... Мне неудобно за вас будет. Вы обо мне хоть подумали?
- Ваши билеты? - В купе вошел старичок проводник. - А-а, это вы, молодой человек, - узнал он меня. - Девушка с вами?
- Нет, она с билетом.
- Ну ничего, ничего, не буду вам мешать. - Он понимающе подмигнул мне.
- И все же, кто вы? - ошарашенно спросила Лена, когда он вышел.
- Трудно сказать, - ответил я, не зная, что сказать.
И мы продолжили прерванную беседу о тунеядцах, аферистах, браконьерах, повесах и распущенных нравах современной молодежи. На одной из станций я решил переменить тему разговора, вышел на перрон и принес Лене маленький букет первых подснежников.
- Нет, все-таки я устрою вас на работу! - не зная, чем меня отблагодарить, в порыве вдохновения сказала Лена, и мы вернулись к начатой ранее теме, словно были приговорены к ней навечно.
В маленький провинциальный городишко мы приехали поздно вечером. Лена получила номер по брони в гостинице на третьем этаже, а я его вообще не получил. Но я не волновался. В поезде я понял, что мы едем в город, где живут мои дядя с тетей, но Лене ничего не сказал. Еще в одной глупой книжке я читал, что в мужчине все должно быть загадочным, если он хочет понравиться женщине.
- Как же вы? - Впервые в голосе у Лены появилась забота обо мне.
- Я нигде не пропаду. У нас, тунеядцев, всюду свои люди. Лена немного подумала, потом сказала:
- Позвоните мне, когда все уладится, а то я буду волноваться.
- Кого это черт принес в такую пору? - ворчала за дверью заспанная тетя Нюра. - Юрка! Ты ли это? А ну, заходи скорее, холоду напустишь. Уж не случилось ли чего-нибудь?
- Нет, тетя, все в порядке. Я в командировку.
- Предупредил бы хоть. Встретили бы. Поди, забыл, как до нас добираться-то?
- Я бы предупредил, если бы знал, куда я еду... То есть, понимаете, - спохватился я, - меня случайно послали, в последний момент, словом, не успел.
- Понимаю, все понимаю. - Она захлопотала у стола.
- А ну-ка, сынку. Экий ты стал! - Из соседней комнаты вышел дядя Коля.
Я позвонил Лене.
- Ну, как вы устроились?
- У родственников.
- У чьих родственников?
- Как «у чьих»? У своих, конечно.
- И вы думаете, я вам поверю? Едете неизвестно куда, неизвестно с кем, а останавливаетесь у родственников?
Мы договорились о завтрашней встрече.
- Спокойной ночи. И помните: я не верю ни одному вашему слову!
За столом с тетей и дядей пили наливку, чай, смотрели семейные фотографии, вспоминали былые времена и каким я был маленьким.
В провинцию тепло приходит позже, чем в столицу, но и здесь весна уже растопила снег на мостовых. Лепешки слякоти летели из-под колес автомашин и шлепались прямо на заборы. Зато здесь не было толкучки, метро, приезжих, а был свежий, словно вкусный сок, воздух, который хотелось вдыхать в себя как можно глубже. На реке мальчишки прыгали с одной льдины на другую. А в Москве в это время безжалостный автомат пробил мне второй в моей жизни прогул.
Когда я еще учился в школе, на лето всегда приезжал сюда. Тогда это была деревня. У меня здесь была знакомая девочка, первая любовь, которая теперь в памяти перешла в раздел «увлечения молодости». За десять дней до конца четверти начинал собираться тогда в деревню. Не терпелось. «Наконец-то, - думал, - каникулы. Целых три месяца, конца отдыху не видно». С тех пор прошло десять лет. И теперь это не деревня, а город.
Когда мы встретились, я пригласил Лену к себе в гости, как и обещал своим.
- К вымышленным родственникам? - спросила она.
- А вы что, боитесь?
- Я имею на это право. - Лена пожала плечами, но пошла.
Тетя очень обрадовалась.
- Зовите меня просто тетя Нюра, - сказала она Лене, конечно, принимая ее за мою невесту.
- Удивительный вы все-таки человек, - сказала Лена в третий раз за два дня, увидев, что у меня действительно есть родственники в незнакомом городе.
- Вы тоже в командировку? - спросила тетя Нюра. - Или просто так, за компанию?
- Я? Да-да!..
- Пойдемте в комнату, - успел я не дать спросить Лене: «А кто еще?»
- И тоже по этим всяким космическим делам? - продолжала интересоваться тетя Нюра.
Я попытался ей незаметно подмигнуть. Все это заметили, кроме тети.
- Нет, я строитель. А вы, значит, по космическим делам? - спросила она у меня.
- А вы не знали?! - удивилась тетя Нюра. - Ну, он вообще бука; в детстве, знаете ли, был такой же: стеснительный и молчаливый. Бывало, слова за весь день не дождешься.
- Вы про кого, про Юру говорите? - уточнила Лена спокойным тоном, чтобы не вызвать лишних подозрений.
- А про кого же еще? Он у нас в семье один такой. Бука! Слова не вытянешь. Так все и звали его - «сухарь». Одного только - очков на носу не хватало.
Никакие подмигивания уже не могли спасти меня. Накрывая на стол, тетя Нюра даже не смотрела в мою сторону.
- Я еще тогда говорила, - продолжала она, - что из него толк будет. Накаркала. Ишь ты! Что рожи корчишь-то? Ладно, ладно, молчу. - Она вышла на кухню.
«Кто больше представляет интерес для женщин, - думал я тогда, - мужчина с загадочным прошлым, большим будущим или разгаданным настоящим?»
- Так, значит, вы не безработный? Стеснительный и молчаливый? - спросила Лена.
Я промолчал.