Совсем забыл рассказать про Жиботинского, он у нас в соседнем офисе делами заправляет. С виду бандюк — бандюком, а между прочим лит. институт закончил, по специальности «критика». Теперь вот фирму по продаже вазелина открыл.
В перерывах пишет научную работу на тему: «Порнография- постмодернизм с черного входа». С ним приятно поболтать после работы, выпить пару стопок и рассуждая о гибели современного искусства.
— Ты «Глубокую глотку» с Линдой Лавлейс смотрел?
Я заглатываю «пятьдесят» и запиваю томатным соком.
— Лавлейс? Та полоумная шалава, которая теперь борется за права женщин. Обижаешь старик, конечно смотрел. Хотя мне ближе Лаура Гемзер.
Жиботинский не любит пить залпом, любую водку, какой бы она не была он
подолгу смакует на языке, а уж потом заглатывает с непременным причмокиванием.
— Вань, только не надо мне про Лауру Гемзер, ты же знаешь мое отношение к итальянской школе. Все эти Джо Даматы, да Луки Дамиани жалкие сапожники по сравнению с любым средним американским режиссером начала восьмидесятых. Тогда была эстетика, особый поход, даже мужик не снимающий исподнего во время занятия сексом — это своего рода изюминка, соцреализм если хочешь. Да и размеры у твоих итальянцев были не дай Господь, а взять хотя бы Рона Джереми или Питера Норта — вот это инструменты!
Жиботнский ностальгически зевает и тоскливо смотрит в потолок.
— Бездуховность, Вань, кругом бездуховность… не то что раньше…