Брачную ночь мы провели в гостиничном номере , бурно и сумбурно.
Особенности женатого состояния начались сразу же после свадьбы, когда охранник, стоявший на входе в гостиницу поинтересовался, какой у нас «номер номера».
- 133, - честно признался муж.
- Ой, тринадцатый этаж! – обрадовался охранник, будто мы предложили ему присоединиться к дикой оргии. – Вы на брачную ночь пришли, да?
Чтобы всем было ясно - я стояла в свадебном платье. Отвечать было как-то неудобно, типа: «Да, сейчас мы зайдем и будем много-много трахаться».
- Надо же! Как интересно! – продолжал восторгаться охранник, не дождавшись ответа. - У нас как раз оттуда недавно девушка выпрыгнула!
Мы с мужем одновременно спросили: «Простите?» и «Насмерть?».
- В омлет! – смутно разъяснил охранник.
- Тоже в брачную ночь?
- Ну да, все они так.. - еще более неясный ответ.
- И за номер заплатила? – я и не знала, что у меня такой практичный супруг.
- Ну да, так бы не пустили.
У мужа заблестели глаза. Испугавшись, что брачная ночь уйдет на подробное обсуждение зловещих мертвецов и их окровавленных внутренностей, я быстро затараторила:
- Пошли, ну пошли уже, ну пошли!…

Муж с неохотой оторвался от источника пугающих сплетен, и молодожены веселой толпой поднялись в номер.

Комната, как сейчас помню, была очень красивой, смешанный стиль магазина электротоваров и древнеримского борделя. Полкомнаты занимал большой телевизор, из которого торчала антенна толщиной с мою руку. Рядом на полу стоял допотопный видеомагнитофон.
Я огляделась, чтобы проверить, нет ли поблизости какого-нибудь шкафа, в котором может поместится средних размеров призрак самоубийцы. На стенах висели коврики с порнографическими вышивками, всякие обнимающе-целующиеся парочки. На кровати было расстелено огромное ядовито-розовое покрывало с вышитыми на нем тиграми, занимающимися чем-то очень похожим на оральный секс. Рядом на тумбочке стояла бутылка шампанского.
Супруг увидел бутылку, и глаза его стали счастливыми. На свадьбе он не пил, за ним следила моя бабушка.

Муж воскликнул: «Наконец-то!», схватил бутылку и свалился на кровать. Затем он взглянул куда-то вдаль, громко крикнул: «Ебанарот!» и от этой самой кровати отскочил. У меня все упало, и я обернулась с полной уверенностью, что за мной стоит мертвая невеста с распростертыми объятьями.
Сзади никого не было.
- Ч.. Ч.. Что случилось? – дрожащими губами прошептала я.
- Я только что увидел оборотня, - сказал муж.
Нет, вру. Это было бы намного прикольнее. На самом деле он искренне, как молодожен молодожену, сказал:
- Я только что ударился жопой.
- Об кровать? – несказанно удивилась я.
- Да, - растерянно пробормотал муж, копаясь в недрах покрывала. Затом он довольно сказал: «О!» и вытащил из под одеяла большущее железное блюдо с шоколадными конфетами. На всякий случай порывшись в кровати еще пять минут, супруг уселся на свою половину, покосился на бутылку с шампанским и кокетливо у нее спросил:
- Ну, и чем ты хочешь заняться?
- Для начала я сниму с себя платье, прическу и ногти, - хмуро ответила я и побрела в ванную.
- Хорошо, - умиротворенно согласился муж и добавил подозрительное, – я пока это дело немного обмою.

Снимать платье было одним удовольствием, а вот ногти были приклеены на совесть. Клей под ними начал стягиваться и давить на кончики пальцеы, которые дружно принялись болеть. Минут десять я отмачивала руки под горячей водой из крана, но ногтям было хоть бы хны. Тогда я решила разобрать военную башню среднего века, сооруженную у меня на голове. Минут двадцать движениями блохастой мартышки я выискивала и эвакуировала из головы все булавки, заколки и прочие канцелярские принадлежности. На башню напшикали столько лака для волос, что после изъятия всех подпорок она лишь немного перекосилась налево.

После радостного крика мужа: «Лена, в конфетах есть ликер!» я еще раз попыталась отодрать ногти и, потерпев неудачу, вышла из ванной. По телевизору шел мультфильм «101 далматинец» на арабском языке.
Покрывало валялось на полу, из под него торчала пустая бутылка.
Любимый, горячий, совсем белый, лежал на кровати и высасывал ликер из последней конфеты.
- Собачки.. – умиленно сказал муж, почесал пузо и добавил, - иди сюда. Потом подумал и уточнил:
- Дорогая жена.
Дорогая жена вздохнула, ибо ногти жали неимоверно, и водрузилась на свадебное ложе. Великий дефлоратор подполз, путаясь в пододеяльнике, тоже розовом с развратными тиграми, и хлопнул рукой по моему левому плечу. Только я подумала, что, вероятно, он имел в виду грудь, и собралась передвинуть руку на место назначения, вдруг чувствую – лед тронулся, и я лечу. Только не птицей ввысь, а жопой вниз.

Жопа со счастливым всплеском шмякнулась на пыльный пол. Сверху нежно спланировал новоиспеченный супруг, мягкой посадкой - коленом в мой живот. Оказалось, брачная кровать состояла из двух внебрачных на колесиках, которые, дождавшись нужного момента, разъехались.
- Отвезти тебя в аринимацию? – спросил развеселившийся муж, все еще стоя на моем животе.
Отдышавшись, я заметила, что на полу валяются три ногтя с правой руки. Обрадовавшись, я согнала с себя любимого, лаконично ответила: «Иди гуляй» и ушла в ванную снимать оставшиеся ногти. По задумчивому лицу супруга было ясно, что он размышляет, не увлекся ли он в своей предсвадебной оценке алиментов.

Небольшое отступление – на еврейских свадьбах жених должен определить сумму, которую он якобы заплатит жене в случае развода.
Сумма записывается в ктубе (типа брачный договор), и этот документ остается у самого рьяного защитника невесты – разумеется, у тещи. Не знаю, соблюдает ли кто-нибудь этот договор, но до сих пор изредка напоминаю мужу его «99,999 шекелей». Нет, ну неужели я не дотянула до миллиона?!.. Или до десяти?.. А?..

Когда я вернулась, кровати стояли рядом, и муж безмятежно спал на своей половине брачного лежбища, накрывшись порнозверями. Расстроившись, что, возможно, мы стали первыми в мире молодоженами, проспавшими всю свою брачную ночь в позе пенсионеров, спиной к спине, я долго ерзала под одеялом. Затем я решила, что завтрашнее утро это типа-как-бы-вроде продолжение ночи, и отпраздновать ее мы еще успеем. И заснула.

Ночью мне приснилась самоубийца в пятнистой шубе из 101 далматинца.
Из под шубы торчало мятое свадебное платье. Девушка пихала меня в бок бледной костлявой рукой и горестно вопрошала, куда я спрятала ее ногти. Изо рта у нее шел пар, и она все глубже куталась в шубу. Было дико холодно.
Я проснулась. Было дико холодно, и что-то действительно кололо в левый бок. Дрожа, я огляделась по сторонам и даже заглянула под кровать. За ночь муж ухитрился стянуть с меня одеяло и тихонько отъехать к окну на своей половине кровати. Я протерла глаза. Над мелодично посапывающим любимым в такт храпу шевелилось что-то черное. Присмотревшись, я обомлела – над занавеской сидела громадная бабочка ростом с курицу и угрожающе махала крыльями.
- Зорик, - тихо запищала я.
Порхатое насекомое насторожилось. Муж захрапел еще громче.
- Зорик, Зорик! – заволновалась я.
Бабочка встрепенулась и приготовилась пикировать. Я не выдержала.
Со скоростью и изяществом горной лани я вскочила с кровати и неведомым путем оказалась в ванной с пустой бутылкой от шампанского в руках. Решив все же спасти супруга, я приоткрыла дверь и заверещала:
- Зорик! Вставай! Вставай!
Храп прекратился, и раздался сонный хриплый голос:
- Что случилось?
- Зорик, там бабочка! Огромная! Убей! Убей!
- Лена, ты о чем? Ты что, перепила?
Я возмутилась, закрыла дверь и обиженным тоном сообщила:
- Вот она тебя съест, и я заберу твой магнитофон.
- Фиг, - пробурчал супруг. Я услышала скрип его кровати, шаги и щелчок выключателя. Переложив бутылку в доминантную правую руку, я собралась с духом и приготовилась выручать любовь своей жизни.
Меня сбил с толку неприлично громкий гогот.
- Ты чего? – удивилась я. – Уже убил?
- А ничего, иди посмотри, - с трудом профыркал муж.
- Ты уверен, что ничего?
В ответ раздалось еще более дикое хохотание.
Над мужниной занавеской торчал большуший крюк в форме бабочки.
Нет, если честно, это был обыкновенный крюк в форме крюка, уж не знаю, как его можно было с бабочкой перепутать.
В кровати нашлось две раздавленных шоколадки. Муж посмеялся надо мной еще немного, съел конфеты и вырубился. Я еще немного повздыхала, переживая такой позор, и снова уснула.

Проснулась я уже утром. Мужа в комнате не наблюдалось, а в ванной журчала вода. Я решила осуществить идею брачной ночи и, томно виляя бедрами, вошла в ванную.
В ванне сидела еще одна бабочка. Хе-хе, вру, там стоял муж и купался, прямо в ванне, потому что душевой кабинки там не было. А еще там было жарко и душно.
- Доброе утро! – воодушевленно поздоровалась я.
- Чего орешь? – сдавленно пробурчал любимый, схватившись за голову.
Затем он, скорее всего, вспомнил про бабочку, потому что опять захихикал.
Я напролом полезла в ванну, поближе к мужу, радуясь долгожданному осуществлению идеи брачной ночи.

Даже не знаю, что я себе думала, потому что лозунг «Не с нашим счастьем» преследует меня всю мою жизнь. Нужно было хотя бы насторожиться, что ли. Тем более, вон, одна уже самоубилась..

В общем, влезла я, знойная женщина, в ванну, подошла к мужу мечтой поэта, и, уж не знаю, поверите ли вы мне, впервые за свою сознательную жизнь упала в обморок. То есть, разрезание трупов на второй неделе учебы ни капли не повлияла на мое состояние, хоть бы затошнило чуток, мышей я вообще обожаю, а вот вид купающегося мужа почему-то крайне поразил мой бедный организм. Кстати, «упала» - это было бы неплохо, знаете, как в кино, они так изящно стекают на пол, или их элегантно подхватывает любимый мужчина. Нет. После того, как у меня резко закружилась голова, я, очевидно, решив вести себя, как рьяная феминистка, решила на любимом мужчине повиснуть сама.
Получилось, можно сказать, обвиснуть. Можно даже сказать, что не получилось. Дальше не помню. Туннеля не было.

Очнулась я уже на полу, мокрая, в неглиже (плачет девушка в автомате), ноги на ванну задраны, и муж, как пони, бегает по кругу.
- Вот ты, - говорит, - даешь! У тебя сейчас губы посинели, глаза закатились, и руки болтались, как у пугала.
Блин, думаю, вот она, наилучшая поза для брачной ночи!
- Ты, - дополняет, - что-то сказать пыталась, но получалось только такое мыча.. То есть, я ничего не разобрал.
И глаза бегают в разные стороны. Точно обдумывает, как бы ему к теще домой залезть и ктубу, которая брачный договор, своровать. И сжечь ее нафиг.

- Нет, - сказал муж после краткого размышления.
Я тихо обрадовалась. Раздумал!
- Нет, в приемный покой мы не поедем. Сейчас ты пойдешь отдыхать, я приготовлю тебе чай, завтрак закажем в номер, а завтра с утра ты пойдешь к своему лечащему врачу. Ни фига себе, какие сказочки! Ты же мне нужна здоровой!

И, знаете, мне стало так хорошо. И я решила – ни к чему нам брачные ночи. У нас теперь вся жизнь - будет брачной! ))